«Ваши книги мне спасли жизнь!» Известная белорусская писательница Наталья Батракова встретилась с читателями в Речицкой районной библиотеке

Известная белорусская писательница Наталья Батракова встретилась с читателями в Речицкой районной библиотеке. Инженер по образованию и профессии, но писательница по сути, трижды бабушка и безусловная красавица рассказала о первой разгромной лицензии, каких женщин ищут мужчины и какое оно, писательское счастье.

«Ты сгниёшь в этом полесском болоте!»

– Хотелось бы просто поговорить по душам, без сценариев и планов, – предложила Наталья формат встречи. Читатели, коих собрался полный зал, выбор одобрили и засыпали её вопросами. Первый касался писательского старта.

Рассказывая о том, как нашла свое призвание – кстати, в уже зрелом возрасте, в 39 лет, – Наталья поведала, как попала из родной Могилевской области в Гомельский университет, ставший для неё знаковым: там встретила мужа и действия первого романа «Территория души» разворачиваются в Гомеле. Писательница вспоминает:

– Начиналось всё со школы: девочка-отличница, такая положительная, что её можно нести как майский транспарант. Везде всегда участвовала, была комсоргом, только физкультуру не любила, а предпочитала сидеть за книгами и писать стихи. В десятом классе собралась поступать в Москву, в МГУ. Но из-за каких-то болячек попала в больницу и пропустила вступительную кампанию. Год терять не хотелось, и, потому как у меня была золотая медаль, а на технические специальности тогда олимпиадников принимали без экзаменов, решила поступать в Гомель. Почему именно в туда? Я очень теплолюбива, а этот город, когда я там бывала, покорил климатом. Думала, что всё равно через год поступать в Москву, какая разница, где пережидать?

По словам писательницы, сразу ей всё было чуждо. Настолько, что после заселения в общежитие собрала чемоданы и заявилась домой. Только мама убедила продолжить учебу. И постепенно юная Наталья втянулась, да так, что передумала поступать в Москву. Что крайне расстроило некоторых родственников:

– Моя тетя-геолог – она сейчас живет в Праге, была завкафедрой – очень обиделась, что я не поступаю в МГУ. Она несколько лет со мной не общалась, говорила: «Ты сгниешь в этом полесском болоте!» А у меня тогда только началось студенчество, естественно, влюбленность появилась, друзья – ну как их можно было бросить? Сейчас я оглядываюсь назад: я очень счастлива. Эта жизнь, которая у меня за плечами, – она моя. Мои реалии, и мне они очень нравятся! – резюмирует Наталья, и ей веришь. Выглядит она действительно счастливой: гармоничная в каждом жесте, уверенная в себе, с обволакивающим голосом и лучистыми глазами.

От романтических фантазий до популярных романов

Отвечая на вопрос о первой книге, Наталья поделилась воспоминаниями о 90-х, когда и дети были маленькие, и безденежье, и учиться многому пришлось заново – тому же английскому, – осваивать финансы. В общем, было не до творчества. Но уже ближе к сорока годам жизнь устроилась, дочь и сын подросли, стало появляться свободное время, в которое она всё больше и больше позволяла себе мечтать:

– У многих женщин, а может, и у мужчин есть какая-то фантазия, что позволяет улететь мыслями. Там есть он и она, и вся эта история плетется-плетется в голове. У меня всегда были такие. Но было время, я даже запретила себе эти пограничные состояния, потому что, как только погружалась в них, назавтра что-то случалось: дети начинали болеть, машина ломалась и всё в таком духе. И я подумала: это что-то мистическое, куда заглядывать нельзя, вот я живу реальной жизнью, и надо продолжать так жить.

Это длилось два года, но однажды я в великолепном настроении ехала в трамвае и подумала: «Ай, рискну!» И фантазировала-фантазировала... Но на этот раз, когда приехала домой, не отпустила эту выдуманную историю, занявшись делами, а села и стала её записывать. Это были первые страницы моей первой книги «Территория души».

Наутро проснулась испуганная и в ожидании: что и с какой стороны бабахнет? А ничего не случается, наоборот – продолжаю писать, и жизнь подбрасывает всё новые мелкие сюжетные поворотики: в моментах, случайных фразах. Наверное, меня наказывали за то, что я энергетический поток, который через меня проходил, отправляла обратно. Как только стала его фиксировать – всё изменилось.

К тому времени муж убедил меня издать первый сборник стихов «Состояния души». Они не совершенны, если их разбирать по косточкам, я это знаю. Но тем не менее – читают, плачут, слушают. Не всем высокая поэзия нужна, иногда хочется чего-то своего, родного, понятного.

Страшно было получать первые отзывы о романах. Первая рецензия через неделю после выхода «Территории души» вышла разгромная. Я только после узнала всю подоплёку: женщина была обижена на издательство «Кавалер», потому что буквально за несколько месяцев до выхода моего романа она предложила им серию переводных книг и ей отказали. А тут издают какую-то Батракову с рабоче-крестьянской фамилией!

Хотя, когда перечитываю свою первую книгу, мне хочется её править-править! «Миг бесконечности-2» я дорабатывала год. Я не пишу на поток и могу себе это позволить. Ведь когда ты возвращаешься к написанному через какое-то время, волосы шевелятся на голове – ты видишь эту тавтологию, еще что-то и начинаешь чистить-чистить-чистить! И вот этот момент, когда ты уже убрал все ляпы и понимаешь, что больше ничего не можешь сделать, – очень счастливый!

 «Делайте быстрее операцию, я влюбиться хочу!»

– Я долгое время считала себя автором и готова была залезть под стол, когда меня называли писательницей. Я родилась в читающей семье, где папа с мамой бежали наперегонки к почтовому ящику, зная, что должен прийти какой-то толстый журнал. В библиотеку меня в шесть лет привели, потому что дома уже все было прочитано. Я помню свой восторг! И с детства для меня писатели – это верхняя полка, золотое тиснение, небожители.

То, что я теперь себя всё-таки называю писательницей, – это благодаря вам, моим читателям. Это вы заставили меня поверить в себя, поверить, что у меня что-то получилось. Когда мои книги сегодня издаются в «АСТ» в Москве, когда я вижу в библиотеках клееные-переклееные, потрепанные томики с исписанными формулярами, – это писательское счастье. Ведь ты понимаешь: твой труд, время, которое ты урываешь у семьи, спишь по три-пять часов, нужны не только тебе.

У меня вообще был потрясающий случай на одной из встреч: когда я уже подписывала книги, меня попросили задержаться, должна была подойти женщина, которой, как мне сказали, я спасла жизнь. Я начала отнекиваться: я же не доктор, кого я могу спасти? Потом смотрю – действительно, подходит, улыбается: «Ваши книги мне спасли жизнь!» Оказывается, когда-то она лежала в кардиоцентре и ей нужна была операция. Но она так устала от болезни, что не хотела жить. Врачи не решались резать, ведь должно быть желание двоих: пациента и хирурга. «И тут мне принесли одну вашу книгу, вторую. Я их прочитала и сама пошла к врачу: делайте быстрее операцию, я влюбиться хочу!» – сообщила она. Это очень ценно знать, что твой труд кому-то помог. И даже скрасил вечер – это уже приятно и дорогого стоит.

«Я не хочу вникать в эти споры: кто белорусский писатель, а кто – нет»

На вопрос, почему не пишет на белорусском языке, Наталья ответила так:

– Справа тяжкая… Я росла в русскоязычной семье, в школе училась русскоязычной, белорусский только по программе. Конечно, я читала всю белорусскую классику, как отличница, хорошо знала язык.

Но я не могу излагать мысли на том языке, на котором не думаю. Это будет куце. И сидеть, проверять каждое предложение по словарю получится очень долго, боюсь, тогда я не успею сделать всё то, что запланировала.

Я не хочу вникать в эти споры: кто белорусский писатель, а кто – нет. Но я выросла здесь, пишу о реалиях нашей страны, если у меня сплошь и рядом присутствуют наши места, диалекты – я белорусский писатель. Никто меня не убедит в обратном.

У меня есть мечта – перевести свои книги на белорусский, ищу хорошего переводчика, чтобы это было красиво. Хотя те же библиотекари часто говорят, что белорусскоязычная литература у них не пользуется таким спросом, как русскоязычная.

Любовные экстрасистолы

На встрече Наталья Батракова не только отвечала на вопросы, но и читала собственные стихи, пела. Один из её поэтических сборников называется «Экстрасистолы любви». Экстрасистолы – медицинское понятие, и если кратко, то это нарушения сердечного ритма, от эмоциональных перепадов в том числе.

«Экстрасистолы любви» – монолог женщины на всех стадиях любви. И в агонии, и в период безвременья, когда всё переболело и ничего не хочется, и она себя одергивает, останавливает. Но вдруг неожиданный звонок – и понеслось по кругу! Опять шторы раздвинули, пустили воздух:

Найти подтекст... И на одном дыханье,
Сломав придуманные правила игры,
Сорваться с места и лететь на зов в дурмане
Такого сладкого предчувствия любви!

Забыв о том, что властвовать собою
Учила жизнь не год нас и не два.
...Дай Бог нам никогда не сдать экзамен,
Как спрятать чувства в безразличия слова...

Наталья уверена, что любовь нужно искать всегда:

– Для женщины состояние влюблённости – это так прекрасно. Не нужно от этого закрываться. Да, начинается всё красиво, и время потом покажет, но почему бы и нет? Даже если это мимолетно, утром уже по-другому смотришь в зеркало. И всё получается, ведь за спиной крылья.

О женщинах с панцирем

– У меня есть героиня Аня Круглова – гибкая, мягкая, нежная, которая может быть и сильной одновременно. И сколько я слышала от мужчин: «Ну, где найти такую Анну?», – то есть этот образ совпал с тем, что у мужчин в голове. В то же время есть еще одна – Тамара Крапивина, она всегда держит блок и готова к защите, никогда не расслабляется.

Так вот, у меня много подруг в бизнесе, которые, по сути, играют на мужском поле. И они вынуждены становиться жесткими, обрастать панцирем, ведь это война своеобразная. И что я заметила: про Аню Круглову мои приятельницы говорят, что та тряпка, мужчина об неё вытирает ноги, а вот в Тамаре узнают себя, даже плачут, когда читают. Но в то же время ни один мужчина не спросил, где найти такую Тамару… Вот и думайте.

Птица-говорун о птичке

В самом начале встречи Наталья предупредила: она птица-говорун, рассказывать может обо всем и до бесконечности. И это так. Но, в отличие от тех, кто за собой словоблудия не признает, обволакивающая речь Натальи была наполнена смыслом и располагающей искренностью.

Вспомнила она и историю о птичке: в какое-то ненастное утро всё валилось из рук и вдобавок не завелась машина. Писательница крутила в голове мысли о том, какая она «беднаянесчастная», как вдруг увидела кота, поймавшего птичку. Как ни странно, это её отрезвило: «Что такое мои проблемы по сравнению с судьбой этой птички?! Поэтому, как бы плохо ни сложился день, всегда можно найти какую-то зацепочку, момент, в котором всё было хорошо, и держаться за него. Нельзя впадать в уныние, иначе скатишься в бездну. Надо, как тот Мюнхгаузен, вытаскивать себя за волосы, тогда жизнь начнет меняться».