Евгений Шетихин провел выставку в Пекине: мысли и наблюдения речицкого художника о Китае эксклюзивно для читателей Dneprovec.by

«Что ты можешь обо мне написать, если за одним столом мы не сидели, жизнь друг другу не спасали?» – резонно поинтересовался у меня Евгений Эдуардович при первой встрече. Повод для неё был экзотический и для любого журналиста манкий: в конце июня в посольстве Беларуси в Пекине открылась персональная выставка художника. Более того, на осень запланированы еще две: в Гуанчжоу и Гонконге. Кто бы ни хотел из первых уст узнать, как всё прошло и какой он вообще, этот далекий, почти космический, Китай? Ниже вы найдете монолог Евгения Шетихина о Пекине, художественных предпочтениях жителей Поднебесной, китайской мечте, педикюре возле красного «Бентли» и, конечно, пекинской утке. Я же как автор на цыпочках отступаю в сторону и оставляю вас наедине.

Мечта в песках пустыни Гоби

– Я всегда мечтал о Китае. Да, все мечтают о Китае, это же древнейшая цивилизация! Полтора года назад я побывал там впервые: ездил по делам. В июне прошла выставка, осенью будет еще две. В детстве я видел Китай только на одной-двух картинках в учебнике. Что я знаю о нём теперь? Китай – это сплав из нанотехнологий, скорости жизни и сумасшедшего трудолюбия.

Я летал много, но так далеко впервые: сразу из Минска в Будапешт, а оттуда до Пекина, часов одиннадцать в воздухе. Тяжело. Приземлился днем, над городом стоял смог. Пекинский аэропорт гигантский, в нём есть своя железная подземная дорога.

На английском надписей мало. План, как добраться до выхода в город, мне нарисовали в Минске на сигаретной пачке. Сверяя иероглифы, я нашел-таки нужный сектор, и, когда увидел в руках встречающих табличку «Жэ Шэн» – мол, Женя Шетихин, – я был так счастлив! Чувствовал себя моряком, увидевшим землю. Таким был мой первый прилет.

Уже потом мне рассказали, что смог – это пыль из пустыни Гоби, которую в город тянет ветер. От неё тяжело дышать, все ходят в респираторах: и дети, и взрослые. Всё лето температура +35–40 градусов, но её не чувствуется, потому что столько интересного! Небоскребы, старые постройки, всё разбавлено каналами. Пекин очень чистый и геометрически правильный. Я считаю: на земле таких городов больше нет.

Я был на знаменитой китайской стене, в запретном городе Гугуне и на телебашню поднимался, посмотрел многое. Но потом пришел к выводу, что не это главное – история, архитектура, хоть они и, безусловно, крутые, главное – это люди. Ты каждый день, выходя на одну и ту же улицу, будешь удивляться и удивляться. Всё меняется каждую минуту, такая это страна.

Здесь учишься всему заново. Начиная с того как сеять траву и продавать арбузы, заканчивая тем, как строить небоскребы: они всё делают немножко по-другому. Я фанат Китая. Его культуры, истории, народа-труженика. Я хоть и старенький, но за будущее. И думаю, что, если наша страна будет с Китаем рядышком, это будет очень здорово.

«Хочу вносить скромный вклад в поддержание позитивного имиджа Беларуси за рубежом»

– Если в Германии, Италии я могу предугадать результат вернисажа, то в Азии никогда не знаешь, как на него отреагируют. Это мне нравится.

Это уже девятая страна, в которой я провожу выставки. Как я обычно говорю: хочу вносить скромный вклад в поддержание позитивного имиджа Беларуси за рубежом. Поэтому стараюсь показывать национальное, такой экспорт белорусской культуры.

У нас сейчас хорошо относятся к своей истории. Но в Китае это всё совсем в других масштабах: на выходные сотни тысяч приезжают из провинций на автобусах в национальные музеи, веселые дети сидят на плечах у родителей, все с флажками, шариками, что-то едят, смеются. На центральной площади Тяньаньмэнь, где расположены многие музеи, каждые выходные яблоку негде упасть.

Бесшумный Пекин с послегрозовым запахом

– В городе шум мягкий, не такой как в Москве, например. Процентов 60% техники на дорогах – на электродвигателях. «Теслы» повсюду. Китайцы очень следят за экологией.

Рядом могут пронестись сотни мопедов, ты их не услышишь. Поэтому могут сбить, если привык по звуку ориентироваться.

У Пекина нет яркого запаха – есть тысячи его оттенков: скошенной травы, кухни, специй, цветов.

«Когда мужчина встал, женщина тоже должна подняться»

– Случай из китайской жизни: нужно было идти в гости, и я отправился на рынок за черепахой для черепахового супа. Я шел с ней живой по городу, держал на руках и так расчувствовался, что выпустил в парке. Суп так и не попробовал. А вместо черепахи принес торт. То, что китайцы едят собак и котов, заблуждение. Такое было лет 30 назад.

В Китае нужно знать, как есть, как стоять, как говорить тост – много церемоний, если ты на их территории. Но когда они приезжают в гости, то придерживаются твоих правил.

Как говорить правильно тост? Стоя, причем и женщины в этот момент стоят: когда мужчина встал, женщина тоже должна подняться.

Спортивные бабушки с веерами и расстрел за наркотики

– Китайцы очень следят за здоровьем: постоянно на велосипедах – лёсиках-колесиках. Пьют процентов пять, курят процента три. Потому что очень уважают себя как нацию.

Каждое утро в четыре часа я просыпался от того, что под окнами под национальную музыку танцевали с веерами семидесятилетние бабушки – это у них зарядка такая.

Днем я наблюдал картину: через парк несется в свои небоскрёбы офисный планктон. Они все в черных костюмах, белых рубашках, очках, все очень похожи. И почти каждый останавливается в парке, снимает пиджак, ставит кейс на траву и ложится на турник – такие колеса, закопанные наполовину в землю, которые торчат из неё на полтора метра. И видно, что человек спешит. Но он засовывает ноги в дорогих туфлях под нижнюю перекладину и тянется руками назад, чтобы растянуть спину. Он кричит то ли от боли, то ли от удовольствия, и так несколько минут. И вот представь: в парке таких сотни! Одни тянутся, другие ждут очереди. Толстых людей в Пекине я, кстати, не видел.

Там и с наркотиками очень жестко: большие сроки, штрафы, максимальное наказание – смертная казнь. Они не будут разбираться, хранишь ты их для себя или на продажу. На мой взгляд, это абсолютно правильно.

Красная «Бентли»

– Я уже говорил, что удивлялся там каждый день. Чему конкретно? Ну, вот иду по улице, стоит новенькая красная «Бентли» с открытыми дверями, рядом на асфальте сидит молодой щеголь, одетый с иголочки, и обрабатывает себе ногти – делает педикюр. На платочке перед ним лежат щипчики, палочки. Я ему шутливо показываю на свои ноги: мол, а мне? А он смеется, делает характерный жест пальцами – мани! То есть за деньги он не против и мои ногти обработать.

Что главное для китайца

– Главное для юноши в Китае – попасть в армию. Кастинг высочайший! Если ты отслужил, государство дает тебе работу и жилье.
А для китайца получить свою маленькую квартирку, привести туда китаяночку и родить маленького китайчонка – самое большое счастье.

Китайцы открытые, добрые, очень любят семью. Для них измена –
большой позор. Даже анекдотов таких нет, типа «вернулся муж из командировки». Главные ценности – семья и работа.

Если говорить про отличие от белорусов, то мы уже более разболтаны, чем они, более раскрепощены. Хотя во многом и похожи.

Кстати, в декрет женщины надолго не ходят: через два-три месяца уже выходят на работу. Когда узнали, что у нас мамы могут сидеть три года дома с ребенком, взвыли от восторга.

Пекин гастрономический

– Еду на улице в Пекине не рекомендую ни при каких условиях – пройдет минут 15, и ты взорвешься. Мы должны есть то, что растет там, где мы родились, остальное – вред.

Уличная еда – это чики-чики, то есть готовят все быстро, режут, скручивают. Это могут быть куриные лапки, говядина, кусочек теста, риса. Соль на стол не ставят. Даже в европейских ресторанах. Вся соль там в соусах.

Самое мое неприятное вкусовое ощущение – сыр тофу. Продукты, которые не требуют улучшения – натуральные, дорогие – они стараются подавать в первозданном виде – креветки, например. Чтобы о них можно было составить точное мнение, как о женщине без косметики. Приправы и макияж нужны для одного – чтобы скрыть недостатки.

Самые приятные вкусовые ощущения – зеленые абрикосы и пекинская утка, которую разделывают прямо на столе перед тобой. Срезают тонкими ломтиками, такими, как бумага, до самого скелета. Как правило, возле костей она чуть-чуть кровит. Повар мучается минут сорок. Получается стопка ломтиков разных цветов, таких дисков: красных, жёлтых, беловатых, как мраморная говядина. Потом подаются рисовые блинчики, они тонкие, в стопке в 20 сантиметров 100 блинчиков. Этот блинчик ты кладешь на руку, а на него – два-три кусочка утки, тоненький кусок огурца, спаржи, кусочек тофу, чуть кунжута с чили и за один раз съедаешь. Запиваешь сухим вином или харбинским зеленым пивом – это лучшее пиво в Пекине, четыре градуса.

Ел я и личинок жуков, шашлык из них там, кстати, совсем недешевый. При этом, конечно, всё готовят при тебе. Червей я тоже ел. Не очень приятно.

«Если китаец увидит авангард, он развернется и уйдет»

– Осенью у меня пройдут еще две выставки в Китае: в Гуанчжоу и Гонконге. Будут представлены живопись, мелкая пластика, направление – реализм. Сюрреализм и абстракция, которые избиты в Европе, в Китае однозначно не будут приняты. Это чистая страна. Китаец, если зайдет в зал и увидит, что там авангард, развернется и уйдет. Им нужен жесткий реализм, как у нас было в годах семидесятых. Если это человек, он должен быть с пятью пальцами на руке и двумя ушами на голове, никак иначе.

В зале китайской живописи в Национальном художественном музее кроме рек, пушистых гор, цветов и обалденного неба я ничего не увидел. В Германии, например, да и у нас, в любом зале найдешь море непотребства, которое вытаскивается из человека наружу с помощью искусства – ведь это продается. У китайцев есть только красота. Поэтому и нация сильная.

Перепечатка текста Dneprovec.by запрещена без разрешения редакции. info@dneprovec.by