Истории, присланные речичанами. 8 марта
Источник: Dneprovec.by Фото: из интернета, носит иллюстративный характер
Перебирая свои записи, переписку с друзьями, я обнаружил один из рассказов моего однокурсника Давида Томашпольского, которым мне захотелось поделиться с читателями «Дняпроўца».
…Весной 2010 года мне довелось десять дней отдыхать в Ялте в санатории. Обустроившись в одноместном номере, вышел на санаторный пляж, чтобы завтра утром знать: что да как. Поскольку было только семнадцать часов, на берегу моря находилось много людей: одни плескались в воде, другие загорали под лучами солнца.
Стоявший на берегу мужчина средних лет предложил расположиться около него. Я с удовольствием принял предложение. Впоследствии мы с ним провели вместе все дни отдыха. Встречались на пляже, вечером ходили гулять, заходили в кафе и за рюмкой «кофе» вели длительные беседы. Собеседником он оказался прекрасным. Умел слушать, что не каждому дано, да и умел рассказывать всякие истории из жизни. Одна из них (он был участником этой грустной истории) мне запала в душу особенно. Происходили эти события 8 марта в одном из ушедших в историю году.
«А ты, сынок, подожди, она отошла ненадолго, щас вернется», – сказала тетка, торговавшая по соседству солеными огурцами. Я отошел в сторонку, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда представил, как обрадуются мои дочка и жена. Напротив меня стоял старик. Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то привлекло. Старого фасона плащ, заштопанный во многих местах, но он был чистым. Брюки такие же старые, тщательно выутюженные, и ботиночки – старые, стоптанные, но начищенные до зеркального блеска. Из-под плаща виднелась старая рубашка, но и она была чистой и выутюженной. Деда трусило от холода, его руки были синего цвета, но он стоял на ветру и ждал. Какой-то нехороший комок подкатил к моему горлу. Было зябко, а продавщица как сквозь землю провалилась. Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам можно было сделать вывод, что он не алкаш – просто старый и измученный бедностью и возрастом человек. И ещё я понял, что дед стесняется своего положения – человека за чертой бедности.
К корзине мимоз наконец-то подошла продавщица. Дед робким шагом двинулся к ней. Я также подошел и остановился за ним. «Хозяюшка, милая, а сколько стоит одна веточка?» – дрожащими от холода губами спросил дед. «Так, а ну вали отсюдава, алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а то…», – прорычала продавщица. «Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью вовсе, мне бы одну веточку, сколько она стоит?» –
тихо спросил дед. Я стоял позади него и увидел, как у деда на глазах появились слезы…
«Одну? Да буду я с тобой возиться, алкашня, давай вали отсюдава», – не подбирала выражений продавщица. «Хозяюшка, ты скажи, сколько стоит, а не кричи на меня», – по-прежнему дед говорил чуть слышно. «Ладно, для тебя, алкаш, 5 гривен – ветка», –
с какой-то ухмылкой сказала продавец, и на её лице проступила ехидная улыбка. Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его руке лежало три бумажки по гривне.
«Может, найдешь для меня веточку за три гривны?» – совсем тихо прошептал дед. Я видел его глаза. До сих пор помню их: никогда не замечал столько тоски и боли в глазах мужчины. Дед дрожал от холода, как лист бумаги на ветру. «На три рубля найти, алкаш… Ха-ха, щас тебе найду», – продолжала издеваться продавщица. Она нагнулась к корзине, долго перебирала мимозу, ковырялась… «На, держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари, ха-ха-ха», – дико расхохоталось это чудовище. В синей от холода руке деда я увидел ветку мимозы, она была сломана посредине. Дед пытался придать ветке устойчивость. Увы… На руку деда упала слеза. «Что ж ты, стерва, делаешь?!» – тут уже не выдержал я. Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то побледнела и стала меньше ростом. «Дед, а ну подожди», – я взял его за рукав. «Ты, курица тупая, сколько стоит твое ведро?», – еле слышно, но внятно прошипел уже я. «Наверное, 50 гривен», – сказала она. Я кинул ей под ноги 50-гривневую купюру, вытащил цветы и протянул их деду. «Бери, отец, и иди поздравляй свою жену», – сказал я. Слезы одна за другой покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал головой в знак отказа.
У меня самого на глаза навернулись слезы. «Хорошо, отец, пошли вместе», – сказал я и взял деда под руку. По дороге мы с ним зашли в гастроном, я купил пожилому человеку торт и бутылку красного вина и тут вспомнил, что забыл купить цветы своим… Я передал все покупки ему в руки: «Иди, надо жену поздравить, а я спешу». У деда вновь хлынули слезы: «Мы… мы… 45 лет вместе. Она заболела, а я не мог оставить её сегодня без подарка. Спасибо тебе…» Я бежал, не зная куда, и слезы застилали мои глаза.
Р.S. Прошло несколько лет после отдыха в Ялте. Почему я только сейчас решил описать этот случай? Дело было так: недавно мне позвонила невестка и попросила купить куриное филе. Я зашел в магазин, стал в очередь. Старичок, стоявший первым, был одет не по моде. Продавец взвесила ему филейку и назвала стоимость. Он тихим голосом попросил выбрать кусочек поменьше: не хватало денег. Продавец в ответ накинулась на него, не подбирая выражений. Он, опустив низко голову, ушел. Все стоявшие за ним и одетые по моде развернулись и тоже ушли, но никто не сказал: «Что же ты, стерва, делаешь?!» И я до сих пор не могу себе этого простить.
Грустная история, но вполне правдоподобная. Не знаю, имею ли я право обратиться к своим согражданам, достучусь ли до них, но я это сделаю: «Люди, не проходите мимо старика или старухи, заступитесь за них, даже если они одеты не по моде. Каждому воздастся по заслугам его!»