Путь воина-интернационалиста. Он нес службу на Балтийском и Северном морях и ещё в африканской Сахаре

Окончание. Начало читайте здесь

Бывший старший матрос Александр Ермоленко – наш земляк, из тех, кто, выполняя воинский долг, защищал за рубежом, на чужой далекой земле, интересы своего государства. В течение всего 1971 года он принимал участие в боевых действиях в войне между большим другом нашей страны Египтом и агрессивным проамериканским Израилем.

Арабы несли тогда на своей земле серьезнейшие потери как в живой силе, так и в технике. Им на помощь секретно морским и воздушным путями были переброшены вместе с боевой техникой советские военные специалисты, летчики и ракетчики. Группа, в составе которой находился А. Ермоленко, была доставлена на египетскую землю военно-транспортным самолетом. Конечная их боевая точка – военный аэродром близ города Асуан. Там же, в нескольких километрах от него, находился арабский поселок под названием Сахара, где, кроме местного населения, проживали и оставшиеся советские специалисты – строители Асуанской плотины, оставленные для ее обслуживания.

– Прибывшая в Сахару наша группа, – вспоминает Александр Вильевич, – уже после нескольких дней акклиматизации /в России в это время трещали морозы/ приступила к выполнению поставленных перед каждым задач в условиях знойного сухого африканского климата. Я был назначен старшим радиотелеграфистом на комплексе стационарных радиотелеграфных станций. Должен был обеспечивать в условиях радиоэлектронной борьбы устойчивую, строго засекреченную связь наших подразделений с вышестоящим командованием, которое находилось в Каире и Москве, а также передавать необходимые зашифрованные данные советской эскадре кораблей, которые дислоцировались в Средиземном море и выполняли боевые задачи по защите морских египетских рубежей.

Распорядок и режим службы у радиотелеграфистов был очень напряженным. Требовались должная дисциплина и высокий профессионализм.

Боевую вахту у радиостанций несли постоянно в наушниках по восемь часов. Потом на отдых (он длился ровно столько же), и опять вахта. И это при африканской температуре воздуха. Зимой солнце палило до 25 градусов, а летом были дни, когда пекло так, что ртутный столбик термометра поднимался до 45. В работающей аппаратной кабине, где все было всегда накалено, термометр зашкаливал за все 50. Такие нагрузки, физические и психоэмоциональные, мог выдержать не каждый, даже хорошо тренированный и выносливый человек.

При этом нередко звучала команда «Тревога». И все свободные от боевого дежурства солдаты и офицеры хватались за автоматы с полным боекомплектом и вперед – на охрану объектов. К счастью, походы завершались без кровопролитных схваток.

И так прошел год. Правда, были и короткие часы отдыха, праздничные дни. Два раза за год свозили искупаться в бассейн, один раз – на экскурсию в Асхан, второй город по величине после Каира.

Из памяти ветерана не стерлись многие боевые моменты, да и бытовые тоже. Помнит, как ели местную картошку, не такую вкусную, как в Беларуси, но куда денешься… Солдаты курили арабские «Бельмонт», «Клеопатру», офицеры – что-то получше. В жару курили только слабые сигареты, слабый табак. К воде относились очень экономно. Из фруктов ели апельсины, мандарины, арбузы, удавалось полакомиться и плодами манговых садов.

А как же алкоголь, фронтовые 100 г? Это было строго запрещено, да и крепкие напитки стоили дороже золота.

Правда, соседи-ракетчики скоро смекнули: небольшие флакончики со спиртом в аптеке стоили копейки. Если этот спирт разбавить соками цитрусовых, то идет он неплохо, и тайком от начальства изредка те позволяли себе расслабиться.

Платили за службу вполне сносно: в месяц А. Ермоленко получал 15 египетских фунтов. Для сравнения: столько же получали местные инженеры. Но тратить их, конечно, не всегда удавалось – ближайший арабский поселок был далековат.

Переписка с родными и друзьями строго контролировалась. Не разрешалось фотографироваться. Никаких дембельских альбомов. И все-таки ребята умудрялись кое-какие фотографии сохранить как память о Сахаре.

Работая над материалом, автору этих строк довелось встретиться и с другими интернационалистами-египтянами, которые служили там же в те же годы. Бывший военный специалист, майор в отставке Е. Рудый, рассказывает:

– Современная боевая авиация в те годы, кроме нашей советской, была и у египтян. Но подготовка пилотов оставляла желать лучшего. Первое время, бывало, наши ракетчики сбивали арабские самолеты, упорно не отвечавшие на запрос «свой-чужой». Американские же истребители-бомбардировщики «фантомы» /F-4/, находившиеся на вооружении у израильтян, долгое время повергали в шок. Они зарекомендовали себя и во Вьетнаме, прослыв практически неуязвимыми. Технические характеристики «призрака»: потолок высоты – 20 км, бомбы на борту, управляемые и неуправляемые ракеты. Мог летать на высоте 15–20 метров над песками пустыни и 10 м над морем. Но главная – невероятно точная система наведения, позволявшая сбрасывать бомбы с погрешностью в 5–10 метров.

– Но и советские ракетные комплексы ПВО С-125 тоже были не лыком шиты, – вмешивается в наш разговор бывший офицер-ракетчик А. Гвоздев. – Бросили помехи, заметили «фантом» и сбили. Вначале один зарылся в песок, затем – другой. Бывало, в одном бою сбивали до пяти таких самолетов, каждый стоимостью более миллиона долларов. Большие потери израильтянам наносили наши самолеты «МИГи», которые отличались превосходством в скоростных и боевых качествах и в воздушных боях буквально разрезали пополам «фантомы» и «миражи».

Война становилась для Израиля слишком затратной. Шли переговоры…

А старшего матроса Александр Ермоленко и его боевых товарищей, выполнивших свой воинский долг, авиалайнер уносил уже в Каир. Затем совершили они еще ряд перелетов и, наконец, приземлились в Североморске, возвратились в свою воинскую часть. Там всем выдали новую матросскую форму и годовое жалованье – денежное вознаграждение. И после недельных дембельских сборов со словами благодарности от командования Александр был отправлен на Родину…

Зашел разговор с ветераном и о скульптурно-художественном знаке воинам-интернационалистам, участникам локальных войн, установленном на Аллее героев в Парке Победы.

– Воздвигали его всем миром, – вспоминает Александр Вильевич.– Но особо благодарны воины-интернационалисты его автору и создателю – известному российскому скульптору и благотворителю М. Сердюкову – а также председателю райисполкома В. Панченко, нашим землякам: москвичам, активному общественнику, военному десантнику-инструктору А. Козлову, его отцу, капитану I ранга В. Козлову и еще настоящему патриоту, руководителю клуба допризывной подготовки «Скиф» В. Габрову.

Остается сказать, что к этому памятнику возлагают цветы речичане и не только по особым датам…