03/04/2018

Люди земли Речицкой. Слово о сестре

Уже второй год, как умерла Екатерина Ефимовна Кособуцкая, моя родная сестра, которая (так пришлось) во многом заменяла мне и… мать. Она родилась в деревне Адамовке (Заспенский сельский Совет) в 1926-м. Была в семье первым ребенком. За ней еще две сестры и брат.

Уже второй год, как умерла Екатерина Ефимовна Кособуцкая, моя родная сестра, которая (так пришлось) во многом заменяла мне и… мать. Она родилась в деревне Адамовке (Заспенский сельский Совет) в 1926-м. Была в семье первым ребенком. За ней еще две сестры и брат.

Екатерина Кособуцкая
Екатерина Кособуцкая

За няньку – Екатерина, так как старшая.

В 1935-м нашего отца, Ефима Федоровича Мануилова (1905 г. р.), арестовали. Вместе с еще четырьмя адамовцами сослали в Сибирь. Их вина? Нежелание стать колхозниками.

В десятилетнем возрасте моя старшая сестра ходила в Речицу, чтобы продать на тамошнем базаре «богатство» сельского подворья (в первую очередь требовалось рассчитаться с многочисленными налогами).

В 1939-м отец, к нашей большой радости, вернулся из далекой ссылки. А вскоре был призван в Красную Армию, ушел в поход за воссоединение Западной Беларуси.

В 1940-м в семье родился и я. Заботы обо мне опять-таки на плечах сестры Екатерины.

В 1941-м началась Великая Отечественная война. Отец вновь в войске. Воевал в составе 5-й Армии, которая с боями оставляла Западную Украину. В ноябре того же, 1941-го,
вернулся домой. Удрав из немецкого лагеря, находившегося на Полтавщине.

В 1943 году наш отец был схвачен карателями. Обвинен в связи с партизанами. Расстрелян в речицком лесу рядом с нынешней районной больницей.

Большая опасность грозила моей старшей сестре. От угона в Германию спасло то, что постоянно таскала меня с собой. Так делали многие адамовские девчата. У нашей соседки Саши Пархоменко был племянник, рослый, пятилетнего возраста. Немцы удивлялись: такая молодая мама, а уже ребенок. Возможно, немцы все понимали, но, помня о своей семье, не хотели причинять лишнего горя другим.

Сполна досталось адамовцам и когда подошло время освобождения. Немцы, собрав стариков и молодежь, гоняли их на рытье окопов, а затем и могил для своих убитых. Они, похороненные рядом с кладбищем деревни Адамовки, лежат там и поныне. Их никто не раскапывал, разве что были выдернуты кресты, а холмики спланированы под поле…

Наш дядя Михаил удрал от немцев, избежав тем самым отправку в Германию. Укрывался в нашей избе. Приходили немцы, спрашивали: «Где Михаил Мануилов?» Екатерина отвечала: «Не знаю». Хотя дядя прятался в постели. И, будь обнаружен, понес бы жестокое наказание. Екатерина также.

Когда прошел фронт и Адамовка была освобождена, все молодые женщины и девушки получили предписание для работы на восстановление моста через Днепр. Утром их отвозили машиной или подводами. Напряженная работа почти весь световой день. Добирались же домой, чтобы переночевать, пешком.

Было так, что налетали немецкие самолеты, сбрасывали бомбы, стараясь разрушить восстанавливаемый мост. Осколком ранило Марию Бышик...

 После окончания восстановительных работ моя сестра, как лучшая работница-ударница, была направлена на курсы электромонтажников (г. Речица). Окончила их – и сразу же освобождение Минска. Екатерина принимала участие в восстановлении Минской ТЭЦ, на которую также налетала вражеская авиация с целью разбомбить.

Там же, на ТЭЦ, встретилась с земляком, который из соседней с Адамовкой деревней. Тот дал слово жениться на ней. Ходил по начальству, чтобы сестру рассчитали с работы. Привез в Адамовку, вот только про обещание свое забыл. Хотя затем не раз выражал своим друзьям сожаление о сделанном…

Екатерина же работала в колхозе животноводом. В 1950-м возила с Заспенского крахмального завода брагу. Получилось так, что волы сломали оглоблю. Пока привезли новую, прошло три часа. И это на лютом морозе.

У сестры простудилась голова. Началось воспаление со скоплением гноя. В Гомеле была сделана нелегкая операция. Сестра выжила. К этому времени у нее уже был сын Владимир (1950 г. р.). Его отец служил в армии. По увольнении в запас уехал на одну из «строек коммунизма». А сестра одна с сынишкой.

В 1952 году умерла наша мать. Брат Павел в армии. Так что за заботой Екатерины не только сын, но и мы, сестры, 1932-го и 1934 г. р., да я, родившийся в 1940-м.

И, надо сказать, благодаря старшей сестре, жили мы, как говорится, не хуже других. Работали все. Я же за воспитателя племянника Володи.

В 1953 году мои сестры, Надя и Вера, вышли замуж и уехали в Заспу. Мы же остались втроем: сестра Екатерина, ее сын Володька да я.

Через два года Екатерина, оставив колхоз, завербовалась в Карело-Финскую ССР. В городе Сосновце работала на лесопильном заводе.

Еще через два года (1957 г.) вернулась домой. В Речице стала труженицей
керамико-трубного завода. Получила квартиру: комната в 13 квадратных метров. В этой комнатушке жил и я. Из нее ушел в армию. Вновь вернулся к Екатерине. Имея двоих детей, она помогла мне собрать деньги на собственное жилье: вначале я построил времянку…

У сестры вновь беда. Работала на стройке, а мастер, невзирая на технику безопасности, отдал распоряжение бетон заливать в опалубку прямо из машины. Леса проломились, и сестру засыпало бетоном. У нее перелом руки. Спасибо чудесному речицкому хирургу Михаилу Федосьевичу Митраховичу. Рука осталась, хотя пришлось делать пересадку кожи.

Выздоровев, работала помощником повара в Речицком костно-туберкулезном санатории. Позднее – повар у нефтяников. Ездила по буровым. По суткам, а нередко и по двое кряду. И так до выхода на пенсию.

…Вот такое бесхитростное повествование о моей старшей сестре Екатерине Ефимовне Кособуцкой. Она не имела высоких наград. Но ее труд – в восстановлении послевоенно-народного хозяйства и в неустанной заботе о семье. Она, наша семья, выжила, встала на ноги. И теперь помним о старшей сестре и матери двоих собственных детей не только как о родном человеке, но, пусть не кажется пафосным, и как о ГРАЖДАНИНЕ с большой буквы.



--- взято с сайта dneprovec.by ---