Литературный голос речичанки. Александры Ковалевской

Александра Ковалевская… Знакомство с этим по-настоящему творческим человеком случилось недавно, когда Александра Викентьевна, используя мобильную связь, пригласила посетить литературное мероприятие в Речицкой районной библиотеке, где главным героем события будет она. Согласился, хотя утром оговоренного дня довелось выехать «на район», чтобы осветить сев яровых, найдя материал и дополнительный.

Конечно же, к концу рабочего времени накопилась усталость. Поэтому, зайдя в читальный зал библиотеки, попросил Александру Викентьевну не обижаться, что мое присутствие будет коротким. В целях «компенсации» ознакомиться с одним из ее произведений. А это – роман «Час змеев».

Уже дома с интересом окунулся в события Речицы первой половины… 16-го столетия. Читая, старался отслеживать не только литературный «стиль» автора романа, но и познания в вопросах истории. Ведь ее высшее образование не филолога и не историка. Однако письмо отличается богатством слова с компановкой его в «роскошное» предложение. А уже они, предложения, становятся страницами и главами.

 «Изъяны» обнаружить не получилось. И это как подтверждение: в литературе Александра Ковалевская не новичок, ее творческий багаж позволяет говорить как о литераторе состоявшемся (произведения не только в интернете, но и на страницах российских региональных изданий, изданы в далекой Канаде (издательство «Альтаспера»).

Не станет преувеличением: будь «советское время», автор нашла бы серьезную поддержку Союза писателей, что явилось бы площадкой для творческого роста при неплохой поддержке гонораром. Ведь она, А. В. Ковалевская, крайне серьезна как в творчестве, так и в понимании, ЧТО такое литературный труд.

…Творческая жизнь Речицы дня сегодняшнего во многом завязана на литературном союзе «Полоцкая ветвь». В данном процессе положительна роль Леонида Пулькина, Александра Барановского, Александра Милова. Однако в последнее время Александра Ковалевская от «Полоцкой ветви» стала отходить. Объяснение в ее размышлениях «Автор из интернета – кто он? Виртуальное литературное пространство и его законы». Читается с пониманием ее бескомпромиссности к тем, которые литературное слово видят в качестве возможности засветиться на страницах газеты, «втесаться», если представится случай, хотя бы в коллективный сборник, что, надо признать, иногда да срабатывает.

Из названных размышлений Александры Викентьевны хотелось бы привести лишь несколько строк: «Избегайте посредственностей – они есть везде и на литературном сайте тоже. Дружба с ними превращается в банальное цепляние языками. Литературными обсуждениями они не занимаются, ваши сочинения не читают, зато любят говорить о политике, жаловаться на катастрофическое падение уровня жизни и нравственности, находить общего врага и ругаться с ним, выпячивая твёрдость своих убеждений… Если Вы пришли учиться писать, то вам с ними не по пути».

Осознать сказанное выше можно при знании литературного процесса, ностальгируя по временам, когда об интернете мы знали понаслышке, когда плагиат, не в пример сегодняшнему, находился под жестким прессом литературной общественности. К сожалению, ныне твои мысли, идеи, а то и произведение могут легко перекочевать к кому-то иному. Человеку без совести, без таланта, однако сполна владеющему умением к уже имеющему пристыковать нечто «свое».

Говоря о ближайшем будущем Александры Ковалевской, можно констатировать: на ее литературном пути преград еще немало. И она об этом знает. Однако истина и в том, что ей нет смысла зацикливаться на чьих бы то ни было советах. Ведь лучший советчик и учитель – слово, уже звучавшее в нашей могучей славянской литературе. Обратиться к нему – верный компас собственного роста.

Да, Александра Ковалевская заявила о себе уже достаточно серьезно. Ее творческий потенциал крайне богат. И это как веское предположение: Речица станет называть ее в числе своих наиболее значимых личностей, которыми можно лишь гордиться. Дело за временем.

– Александра Викентьевна, каково Ваше кратко-личностное?

– Речичанка. Учитель изобразительного искусства и черчения. Замужем. Вырастила двух дочерей. Пишу, публикуюсь.

– Где исток Вашего творчества?

– Когда-то заинтересовалась историей родного города и поняла, что тема не отпускает меня. Пройдёт время, и в предисловии к роману «Час змеев» о событиях в Речице XVI века признаюсь: «Этой книгой я оплачиваю долг памяти моим дедам и прадедам».

 Как только были написаны три книги о нашем городе («Час змеев», «Бод», «Гуда. Речица 1649 год» плюс несколько исторических рассказов), я поняла, что теперь всё: я ничего не должна. Чувство было почти физическое при ощущении, что я отдала дань прошлому и теперь могу уйти в другие темы.

– Подобно-необъяснимые ощущения у Вас часто?

– Если Вы об интуиции, то да (смеётся). Всегда чувствую, когда пора дистанцироваться, чтобы оставить за собой свободу действий.

– Сюжеты книг также плод интуиции?

– Все сюжеты – это логическая работа. Впрочем, первый толчок к творчеству выбирается интуитивно. На презентации меня спрашивали: «Как Вы придумываете приключения?» У каждого произведения есть своя предыстория, но рассказывать всё – дело долгое, хоть иногда интересно вспомнить, какая цепочка внешних событий привела к тому, что рассказ разросся до романа. У меня в книгу уходит то, что когда-то взволновало или показалось проблемным, актуальным, и я хочу об этом писать для себя, чтобы разобраться, отработать тему, сделать выводы и начать интересоваться другими вещами.

– Получается, в первую очередь пишете для себя?

– Я пишу для читателя, искренне надеясь, что если мне это важно, то будет интересно и кому-то ещё.

– Какие задачи ставите, когда сочиняете?

– В романе «Час змеев» было интересно на основании исторических сведений реконструировать жизнь, построенную по законам мужчин, очень, кстати, прямолинейную, порой до жестокости. Время-то змеиное.

– Роман «Час змеев» повествует о событиях в Речице в начале 16-го века…

– И это не мешает книге рассказывать о многих других вещах: о городе-крепости Речица, о войне, о большой политике, о страстях человеческих и столкновении интересов. О любви, конечно. О боли и преодолении. О стремлении к свободе.

– Вы пишете страсти человеческие?

– Мне уже задавали этот вопрос в другом интервью. Наверное, это заметно, раз Вы спрашиваете. А как писать иначе? Без страстей книга получится теплохладная, никакая. Эмоции двигают сюжет, цепляют читателя. Хоть мной написаны разные по накалу книги. Я сдвигаю конфликт, источником напряжений становятся по очереди люди, обстоятельства, роковые случайности, большая политика, стихия – всё это делает романы разными.

– Ради чего эти страсти?

– Раскрыть характер героев, для чего же ещё? Время в романе спрессовано, герой должен обозначиться, проявить себя, это как минимум.

– Вы пишете от лица мужчин и о мужчинах. Как Вам удаётся? Характер автора сказывается на его творчестве?

– Сказывается, но не напрямую. Не надо думать, если автор-женщина боевая, то она пишет роман о мужчинах. Или автор-мужчина женоподобный, он пишет о женщинах. Это совершенно не так работает. В книгу уходит жизненный, эмпатический опыт – способность чувствовать другой пол, понимать другого, его мотивы, хотя бы в общих чертах. Внутренняя энергия и убеждённость тоже важны. Дальше – больше. Закладываешь идею, а для её воплощения надо сделать выбор: писать от лица женщины или от лица мужчины? Как будет лучше? Потом, мы конкурируем, это надо понимать. Я пишу серьёзную фантастику, это традиционно мужской жанр, редакторы тоже в основном, мужчины. Мне нужно это учитывать, чтобы не выпасть в нишу, оставленную для женщин, ковыряющих, извините за прямоту, тему, а по факту создающих ироничные лавстори в космических декорациях. Но знакомые со всем моим творчеством в сети знают, что пишу и юмористические, ироничные и насквозь женские вещи, и читатели их любят. Например, «Пани Зося ищет рога для супруга», «Вавилон номер восемь», «Праздник полных тарелок», стихи тоже…

– Но крупная проза у Вас всё-таки напряжённая: «Час змеев», «Война моря и Суши», «Гуда. Речица 1649».

– «Гуда» – это отдельно. Это очень эмоциональная повесть и это типично женское решение военной темы. Когда я собирала материал о восстании под руководством Б. Хмельницкого в Речицком Полесье, то… плакала над документами. То, что происходило, было ужасно. Войны в семнадцатом веке были настоящей резнёй. Я поняла: это надо донести до читателя, но не в таком виде, как в исторических свидетельствах, потому что после человек вообще читать не захочет. И я сочинила юродивого Гуду, жизнерадостного весёлого парня, у которого всё выходит по-дурацки (кто-то сказал, что юмор – это правда в безопасных для жизни дозах). Вот и мой Гуда рассказывает Вам чистую правду о лихом и жестоком времени, а Вы смеётесь. До поры. Потому что, шутя и балагуря, Гуда проводит Вас на Лоевскую битву, и вдруг – волосы дыбом, потому что Вы вместе с ещё одним главным героем, юным солдатиком Крыштофором, на поле битвы под Лоевом. И Великий гетман Януш Радзивилл, отличный стратег, спешил конных драгунов. Того же Крыштофора Лужанковича, поставил драгунов в центре позиций, и всадники обороняются от превосходящего числом в четыре раза противника, сражаясь не так, как привыкли, а пешими. И крышу сносит от ужаса, Крыштоф же совсем молодой…

– Но, по крайней мере, кончится всё хорошо?

– Кончится всё хорошо, насколько это возможно, если не отступать от законов реализма.

– Оставив в прошлом исторический жанр, Вы ушли в фантастику. Вы автор, идущий в ногу со временем?

– (Задумалась) Если скажу «да», это будет неполная правда. Я пишу о важном для себя, не думая, модно ли это. Немодно, лучше сразу признаюсь. Сейчас на пике читательского спроса фэнтези про драконов, прицесс, эльфов, магов, некромантов и прочая лабуда. Неплохо идёт Апокалипсис. Интерес к ЛитРПГ – это компьютерные игры, изложенные в виде книжного сюжета. Люди изменились, и недавно молодой, достаточно успешный автор объяснила, что мешало ей читать мой новый роман, который она признала интересным. Мешали длинные главы и смысл, заложенный в текст. Он есть, его надо отслеживать. Связывать события, смаковать убедительность мотивов. А читают в основном с экрана смартфона, в пути, по дороге на работу, отрывками. И читателям трудно заново входить в текст: приходится вникать, вспоминать, что там было до… Клиповое мышление современного потребителя требует простой подачи, лавины коротких происшествий, мелкорубленых фрагментов, лёгкого развлекалова. Можно сказать: «Фрагментарное, клиповое мышление не проблема авторов», – но ведь это не так. Исчезнет последний читатель, читающий запоем ночь напролёт, – и исчезнет жанровая книга в традиционном понимании как вместилище судеб и волнующих приключений.

– И что останется?

– Учебники, наверное. Их невыгодно оцифровывать, они продаются, это бизнес.

– Вы говорите обо всём этом со страниц своих произведений?

– Не так, как с Вами – прямо. Но ненавязчиво провожу мысль о том, что зависимость от гаджетов, как и любая другая зависимость, подчиняет.

– В каком романе это звучит?

– Да в том же «Ночь всех проверит». Из-за условий на Ило Семилунном невозможно пользоваться электроникой по ночам, привычные выручалочки-гаджеты отменяются, да и днём моим героям приходится рассчитывать только на себя, потому что по одиночному сигналу с телефона их обнаружат в джунглях, где они скрываются. Роман «Три этажа сверху» рассказывает о группе семнадцатилетних ребят и девушек, попавших в петлю времени, в постледниковый период. Книга возвращает к простой мысли: испытания даются по силам. Не паникуй. Не опускай руки. Думай о тех, кто рядом, живи не только для себя. Это очень напряжённый роман, но он учит выживать. И у современных ребят, отрезанных от цивилизации, всё получится.

– Вернутся домой?

– Нет. Не захотят. Да и невозможно. Им достался в наследие новый мир, и чуть позже они будут допущены к технологиям будущего.

– Сурово!

– Да, вот так. Лично для меня «Три этажа сверху» – это роман-примирение. У всех наступает возраст некоторого скептицизма по отношению к молодым, они безответственные, ленивые, странные и вообще не такие, какими были мы. Мой роман примиряет поколения. Волнуясь, Вы читаете, как выживают старшеклассники: без мамочек, магазинов, интернета, как они спасают друг друга, заботятся, как бунтуют и предают. Но здравомыслие побеждает, и они строят своё маленькое человеческое сообщество с нуля. И Вы начинаете смотреть на юных другими глазами. Теперь Вы верите в потенциал тех, кто ходит рядом с нами, длинноногий, прыщавый и нескладный, закомплексованный или развязный… Всё у них будет хорошо!

– Присоединяюсь. Пусть у молодёжи всё будет хорошо. Вы рассказали об историческом романе, о фантастических романах. Но Вы пишете и юмористические произведения.

– Есть и юмор. Стихи, миниатюры, рассказы.

– И вопрос напоследок, как раз в продолжение географической темы. На сайте «Автор. Тудей» ваш девиз «Бульбальганка из Бульбальгании». Что это значит?

– О, это не я придумала. Одна авторесса забавно выразилась в мой адрес: «Бульбальганка Ковалевская, высоко несущая стяг бульбальганской аристократии!» Сказала она после того, как прочитала самую короткую текстульку, юмористический «Кодекс провинциальной леди». Знаете, что это за штука? Кодекс состоит из коротких тезисов, например: «Леди никогда не сидит на корточках», «Рядом с леди никогда нет тех, кто сидит на корточках», «Леди никогда не задержится там, где ей не следует быть»… Штук двадцать ироничных утверждений, придуманных в весёлую минуту. Читатели смеются, высказываются в комментариях. Кто-то просил сочинить Кодекс собаковода, Кодекс автомобилиста…  

– Творческих Вам успехов!

Перепечатка текста и фото Dneprovec.by запрещена без разрешения редакции. info@dneprovec.by