Культура > Образование

10264

Воспоминания речичанина о коллегах – педагогах средней школы № 8 семидесятых годов. Часть 1

 2

Недавно моя знакомая, зная, что я работал во многих школьных учреждениях Речицы, задала мне вопрос:

– Послушай, ты работал в разных школах. Где, на твой взгляд, был лучший коллектив работников?

Без заминки я сразу ответил ей:

– Таким для меня, безусловно, до сих пор является коллектив педагогов средней школы № 8.

Я не покривил душой, ответив так. Хоть прошло уже очень много времени с тех пор, как я работал в этой школе, а память о ее педагогах, их человечности всегда в моём сердце. И мне почему-то захотелось напомнить всем тем, кто их знал, об этих славных людях. Напомнить о них их живущим коллегам, родителям детей, обучавшихся в то время в школе (70-е – 80-е годы прошлого столетия), их бывшим ученикам, получившим из рук тех педагогов путёвку в жизнь и занявших достойное место в обществе. Но прежде, чем начать свой разговор о бывших коллегах, хочу представиться сам.

Хочешь работать – играй и пой

Я, Леонид Иванович Ермоленко, бывший учитель пения и музыки средней школы № 8. Приехал на работу в Речицкий район в 1969 году, но на районе мне не сумели дать полной нагрузки ни в одной школе, и добрый человек – тогдашний инспектор районного отдела образования Иван Николаевич Шафаренко – взялся мне помочь с трудоустройством. Он сам в Гомельском областном управлении образования заменил направление на работу в район на город Речицу. Через несколько дней ещё один добрый человек – заведующий городским отделом образования Иван Артёмович Грабцевич – в моём присутствии позвонил, как оказалось, директору восьмой школы Владимиру Ивановичу Гусакову и сказал, что к нему в школу направляется молодой учитель пения и музыки.

Приехав на место будущей работы, с волнением вошёл в учительскую, где меня ждали директор, завуч школы Александр Павлович Гулик и ...баян, стоявший на стуле прямо посреди учительской. Поздоровавшись, руководители школы не спросили у меня направление, а, кивнув в сторону баяна, почти в один голос произнесли:

– Садись и играй, а можешь – и пой.

Сел. Заиграл, запел... После первой песни пошёл «концерт по заявкам», длившийся около часа. Вердикт: годен, берём... Этот день (15 августа 1969 года) и стал началом моей трудовой деятельности в СШ № 8. Приняли меня в коллективе лучше некуда. Рядом со мной трудились настоящие мастера своего дела.

1 сентября 1969 года я впервые вошёл в один из классов школы на первый свой урок, который, как и у многих начинающих педагогов, прошёл как в тумане. Возвратившись в учительскую, я понял, что на моём лице были видны все переживания, которые я испытал. Поняли моё состояние и многие опытные учителя, и уже через некоторое время я знал, что эти люди не дадут мне пропасть, а будут оказывать всяческую помощь. Так оно в дальнейшем и произошло: надо мной взяли шефство старшие товарищи, и я скоро почувствовал, что с их помощью я приобретаю ту уверенность, без которой нельзя будет считать себя настоящим педагогом.

«Окна» от Александра Павловича

Самое большое участие в моей судьбе принял завуч школы Александр Павлович Гулик– умный человек, педагог-методист, ветеран Великой Отечественной войны. По характеру Александр Павлович был заводным, открытым, он никогда не прятал свои мысли о человеке в кармане, а говорил напрямую, без лукавства. Он часто посещал мои уроки, подсказывал, как сделать то-то и то-то лучше. А после никогда «не мурыжил» долго – говорил об основном и по существу: были ошибки – указывал на них, а не было – так и говорил: «Молодец!» – вот и весь анализ. Болел за весь коллектив, переживал, если у кого-то из педагогов что-то не ладилось и без разницы где, на работе или дома.

Всем всё нравилось в нашем Александре Павловиче и даже его знаменитые «окна» в расписании, которых было, признаться, много и за которые современные педагоги «подсыпали бы» ему. А тогда? Мы принимали их за некую отдушину между уроками: языковеды и математики во время «форточек» проверяли ученические тетради, кто-то организовывал обыкновенный перекус, а мужчины, которых было в школе много, устраивали «баталии» за шахматной доской. Признаться, трудно было угодить всем, ибо в школе, рассчитанной по проекту на обучение 900 учащихся, одно время обучалось 2 200 детей. Педагогов вместе с двумя пионервожатыми было около сотни – попробуй всем угодить. Да и ни к чему было это: обиженных не находилось...

Директор на особом контроле

Не могу не упомянуть нашего тогдашнего директора школы Владимира Ивановича Гусакова. Человек честно исполнял свой долг, болел за коллектив.

Всегда спокойный и уравновешенный, он никогда не позволял себе сказать нехорошее слово в адрес как педагогов, так и многочисленных технических работников. Так уж случилось, что в одно время школа наша была на строжайшем контроле у тогдашнего «рулевого» – горкома партии. На протяжении более года в школу раз за разом направлялись всевозможные проверки по линии гороно, горкома. Проверялось буквально всё: качество преподавания предметов, уровень знаний учащихся, поведение педагогов и техперсонала на работе и в быту.

Когда проверка качества преподавания основных предметов была закончена и никакой «крамолы» не было обнаружено, в очередной раз в школу приехали проверяющие, чтобы «накопать криминала» на уроках черчения, физкультуры, трудового обучения, изобразительного искусства, пения. Возглавляла «отряд» проверяющих тогдашний заведующий кабинетом политпроса горкома партии Иванова Надежда Казимировна. Она посетила несколько уроков, в том числе и урок пения в пятом классе. Тема урока, как сейчас помню, была «Русская народная песня».

Веду урок, используя весь арсенал приёмов, форм и методов. Показываю голосом, с помощью грамзаписи различные народные песни: трудовые, обрядовые, свадебные, лирические; грустные, весёлые, – рассказываю, как в процессе жизни человек в зависимости от обстоятельств сочинял их. Дети поют а капела, в сопровождении баяна и т. д. После урока идём на «разбор полётов» в кабинет завуча. И здесь проверяющий начинает «уничтожать» меня, мой урок, а скорее всего – «бьёт» по директору. Тот не на шутку встревожен и озадачен. Расстроен и я, но не тем, что плохо провёл урок, а гремучей некомпетентностью в плане урока пения и музыки руководителя группы проверяющих. Еле дождавшись конца монолога, прошу слово и напоминаю проверяющему, что прежде, чем делать анализ урока, необходимо было дать слово учителю, чтобы тот поведал о целях и задачах, поставленных на уроке, о формах и методах, которые должен учитель использовать для достижения поставленных задач на уроке...

Кончилось всё тем, что после моего выступления Надежда Казимировна вдруг произнесла: «Извините, ни черта в уроках пения не понимаю!» В ответ я поблагодарил её за мужество, и в дальнейшем мы остались с ней в хороших отношениях. Это было последнее посещение нашей школы всевозможными проверяющими: нас сняли с контроля. А после ухода комиссии Владимир Иванович в своём кабинете, куда он меня потом пригласил, достал из сейфа бутылку коньяку, и мы с ним выпили по рюмке...

Так уж случилось, что через несколько лет мы с Владимиром Ивановичем в один день уходили с прежнего места работы. Он переезжал на новую работу в Гомель, а я был приглашён преподавать в тогдашний зооветеринарный техникум. Провожали нас коллеги на вечере, посвящённом дню 8 Марта, а именно – 6 марта 1978 года. Наблюдая за коллегами в эти мгновения, я понимал, что коллектив очень и очень сожалел, что Владимир Иванович Гусаков их покидал...

Педагоги-ветераны

Мне всегда импонировала скромность моих старших товарищей-учителей, а ведь среди них было много ветеранов войны, но никто из них никогда практически не вспоминал об этом, разве только на пионерских сборах, куда их дети с удовольствием приглашали. Хочу об одном из таких педагогов сейчас поведать. Так уж случилось, что я, будучи одним из самых молодых учителей, нашёл себе замечательного старшего товарища в лице Василия Александровича Кашицкого. Нас сдружила, если можно так сказать, шахматная доска. Играли мы примерно одинаково, а вот во время игры я получал истинное удовольствие от долгих разговоров с Василием Александровичем. Он был образованнейшим человеком с богатым жизненным и профессиональным опытом. Окончил Гомельский пединститут ещё в довоенное время. Он с удовольствием рассказывал о своих институтских преподавателях, особенно любил вспоминать профессора, приехавшего в Гомель откуда-то из Вологды, разговаривающего с характерным «оканьем». Тот знал всех своих студентов по имени-отчеству, не поднимая глаз, по голосу определял каждого в аудитории. На экзаменах был скуп. Любимыми словами после сдачи студентом экзамена по его предмету были: «На 5 сам не знаю, 4 поставить не могу! Три, батюшка, три!»

До восьмой школы Василий Александрович работал заведующим гороно, директором школы. Находясь на пенсии, Василий Александрович работал в школе, имея нагрузку... шесть часов. И приходил на работу четыре дня в неделю! Мне как-то сказал: «Ты думаешь, что я из-за денег? Нет, просто, когда я иду в коллектив, я психологически настраиваюсь, я выбрит, надушен – я живу! А если вдруг заболею, то долго не протяну». И вот вдруг у него что-то стало с ногой, и он перестал ходить на работу, а вскоре мне сообщили, что Василия Александровича не стало. Не выдержало сердце старого воина, прошедшего войну в легендарном отряде Ковпака. Помню, когда его коллектив поздравлял с медалью «Ветеран труда», он, поблагодарив, вдруг сказал: «С чем поздравляете? Вот если бы мне сегодня вручали медаль «Молодому бойцу».

Я уже говорил о том, насколько скромны были учителя той поры. Признаться, во время работы в школе я практически не знал о том, что Анастасия Семёновна Любимова и Зинаида Григорьевна Тагарова тоже ветераны Великой Отечественной войны, и только уже значительно позже я увидел их – поседевших, но таких же милых, как и в те годы, когда они работали в восьмой школе, – с большим количеством наград на груди. Анастасия Семёновна преподавала в школе историю. Дети очень любили этого учителя и классного руководителя. Она часто бывала дома у своих учеников. Помогала родителям в воспитании их детей, а иногда с её помощью «разрубался» целый узел семейных отношений. Помнится, как умно она сгладила острые углы в семье, кажется, Руденко, дочь которых после школы продолжила учёбу в вузе где-то в Украине. Там встретила и полюбила чернокожего парня из одной из африканских стран. Алла (кажется, так звали ученицу Анастасии Семёновны) при встрече с бывшей классной говорила о том, что парень для неё – это всё. Что она без него жить не может. И Анастасия Семёновна сумела убедить родителей, которые «в штыки» приняли сообщение дочери о женихе, чтобы те не мешали дочери. Не знаю, как сложилась судьба этих молодых людей в дальнейшем, но тогда с помощью Анастасии Семёновны отношения молодых не прекратились после вмешательства родителей. Будучи парторгом школьной партийной организации, Анастасия Семёновна принимала участие в судьбе каждого учителя, была истинным лидером коллектива.

 Очень трогательные взаимоотношения складывались между девочками школы и их учительницей обслуживающего труда Зинаидой Григорьевной Тагаровой. Дети любили посещать её уроки, которые учительница проводила с выдумкой; уроки её не были похожи друг на друга, поэтому девочки с удовольствием их посещали. Ввод в эксплуатацию новых школ № 4 и 2 вскоре разделил коллектив школы: часть детей и учителей ушла в школы-новостройки, среди них была и Зинаида Григорьевна. Двух этих женщин и сейчас можно увидеть на мероприятиях в честь Дня Победы. В дружном коллективе всегда можно услышать хорошую шутку, песню. На перерывах в учительской звучали песни. Я брал баян, а любители пения подхватывали любимые мелодии и тихонько подпевали.

Воспоминания речичанина о коллегах – педагогах средней школы № 8 семидесятых годов. Часть 2

Читайте dneprovec.by «Вконтакте» → vk.com/rnewscity Читайте dneprovec.by в «Одноклассниках» → ok.ru/rcity

Чтобы написать комментарий, войдите, используя социальные сети