Два однофамильца. Две судьбы
«Только с пользой прожитая жизнь долга»
Леонардо да Винчи
Варяжец
Как-то мой добрый друг Андрей Дмитриевич Гузов, участник Великой Отечественной войны, агроном, учитель, краевед из д. Милоград пригласил в поездку в д. Черное, на свою родину. Стоишь на высоком берегу, через Днепр рукой подать – во-о-он стоит деревня-соседка. Однако переправы нет, пришлось ехать в объезд – а это километров 40.
Приветливо встречают его земляки, у святых источников и купели на берегу Днепра много приезжих из Гомеля, Мозыря, Брянска, Чернигова. Журналисты из газеты «Звязда», почувствовав в А. Гузове толкового краеведа, интересуются историей этого населенного пункта, и Андрей Дмитриевич охотно отвечает на вопросы. Конечно же, заезжаем к его учительнице, бывшему директору школы, в свое время связной партизанского отряда «Большевик» и тоже краеведу Надежде Даниловне Бысенковой.
За столом у гостеприимной хозяйки стараюсь записать их воспоминания. Вскоре они лягут в основу двух моих публикаций «Экзамен жизни» и «По ступеням… из прошлого», которые будут напечатаны в газете «Дняпровец». На прощание Надежда Даниловна протянула мне пожелтевший от времени листок из тетрадки, исписанный ее мелким, но каллиграфическим почерком. «Вам будет интересен этот материал», – сказала она.
Уже в машине прочитала: «Павлов Андрей Митрофанович в период русско-японской войны 1904 года служил на легендарном корабле «Варяг». Родился он 1 июля 1879 г. в д. Глушец бывшего Чернянского сельсовета. В 1900 г. призван в царскую армию и зачислен в 13 флотский экипаж.
1 апреля 1901 г. его зачисляют матросом 2 статьи, а в январе 1902 г. матросом 1 ст.»...
Справка. В ночь на 27 января (9 февраля) 1904 г. японские миноносцы без объявления войны атаковали русскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артура – главной военно-морской базы России на Дальнем Востоке (ныне Китай). Японская атака имела тяжелые последствия: были повреждены броненосцы «Ретвизан», «Цесаревич» и крейсер «Паллада». В тот же день в нейтральном корейском порту Чемульпо (ныне Инчхон) японской эскадрой, состоящей из 1 броненосного крейсера, 5 легких крейсеров и 8 миноносцев, были блокированы крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец».
Капитан «Варяга» Всеволод Руднев получил извещение японского адмирала Уриу, объявлявшее о том, что Япония и Россия находятся в состоянии войны, и требовавшее, чтобы «Варяг» вышел из порта, в противном случае японские корабли дадут бой прямо на рейде. «Варяг» и «Кореец» снялись с якорей. Через пять минут на них сыграли боевую тревогу. Английские и французские корабли встречали проходившие русские корабли звуками оркестра.
Для того чтобы прорвать блокаду, нашим морякам надо было с боем пройти узкий 20-мильный фарватер и вырваться в открытое море. Задача невыполнимая. В половину двенадцатого с японских крейсеров поступило предложение сдаться на милость победителя. Русские проигнорировали сигнал. Японская эскадра открыла огонь…
Бой был жестоким. Под ураганным огнем противника (1 тяжелый и 5 легких крейсеров, 8 миноносцев) матросы и офицеры вели огонь по врагу, подводили пластырь, заделывая пробоины, тушили пожары. Руднев, раненный и контуженный, продолжал руководить боем. Но, несмотря на шквальный огонь и огромные разрушения, «Варяг» все же вел прицельный огонь по японским судам из оставшихся орудий. Не отставал от него и «Кореец».
Однако критические повреждения вынудили «Варяг» через час вновь вернуться на рейд Чемульпо. После оценки серьезности повреждений «Варяг» был затоплен в бухте, «Кореец» взорван.
Экипажи «Варяга» и «Корейца» на нейтральных судах добрались до России.
О подвиге «Варяга» помню с детства, как и слова из песни «Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не желает…»
Судьба была милосердна к нашему герою: ему удалось спастись. В 1904 г. А.М. Павлов был награжден знаком военного ордена /№ 98 706/, дворянство его наградило крестом и двумя медалями. Через два года он был уволен в запас и вернулся на родину в д. Глушец, в уголок, самый дорогой и милый сердцу.
А сколько их, безвестных, погибло тогда не той смертью, когда хоронят в могиле земной, сколько моряков, не успевших спастись, смыло в море, и навсегда приютила водная стихия. Не случайно во флоте третьего не дано: или победа, или братская могила – море, океан.
Захотелось больше узнать об этом отважном земляке. Первый звонок в Белоболотинский сельсовет. Как выяснилось, в Глушце живет Федор Кириллович Павлов, участник Великой Отечественной. Вопрос: однофамилец или родственник?
Выяснилось, Ф. Павлов – однофамилец, но который хорошо помнит варяжца, как называли Андрея Митрофановича местные жители, да и собеседником он оказался интересным.
Когда-то д. Глушец была большой и цветущей, а сегодня там проживает 23 человека, большинство – пенсионеры, которые, кажется, вросли ногами в родную землю предков и, несмотря на предложения детей переехать к ним, отказываются покидать малую родину. Деревня оживает, когда на весенне-осенний период приезжают дачники.
А между тем мой поиск обрастал новыми фактами, подробностями. Н. Бысенкова вспоминала, что когда Павлов приезжал к ним,
в соседнюю деревню, на нем всегда была тельняшка, и ходил он вразвалку, как ходят моряки, привыкшие к качке. Приглашала она его на встречу с учениками. Варяжцу было что вспомнить.
По словам его однофамильца – Федора Павлова, после службы на флоте варяжец работал в сельском хозяйстве. Построил дом, женился. Своих детей у него не было, воспитывал он сына своей жены – Василия. Парень рос работящим, старательным. Во время немецкой оккупации Андрей Митрофанович жил в деревне, трудился. После освобождения Глушца был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Сын варяжца, проживая в Гомеле, часто наведывался к родителям, чтобы помочь по хозяйству, а после смерти родителей /Андрей Митрофанович умер 3 июля 1953 г./ приезжал на кладбище, наводил порядок. Последнее время его не видно. Говорят, Василий умер. Дом сиротливо опустел, а на могиле варяжца – подгнивший крест. Ухаживает за могилой, как может, дочь однофамильца Ф. Павлова – Лидия.
Такова судьба человека. Служил во флоте, трудился, женился – жил по совести. Проходит время – и нет этого человека, но остается память. Как подтверждение – удивительное продолжение есть у этой истории: спустя несколько дней, когда я поставила точку в этом материале, раздался звонок от Лиды.
– Вы представляете, была я на кладбище, подошла к могиле варяжца, а там – живые цветы, оградка покрашена и установлены декоративные якорьки. Непонятно, кто бы это мог сделать?
А я скажу так: видно, человек действительно был хороший, ведь на добрые дела, сделанные человеком, память у людей долгая.
Матушка-пехота
Все меньше остается очевидцев той беспощадной войны – Великой Отечественной. В числе прокладывающих путь к победе в те суровые дни – житель д. Глушец, уже знакомый нам Федор Кириллович Павлов. Родился он 18 августа 1926 года в трудолюбивой крестьянской семье, где воспитывалось трое детей. Детство их не было беззаботным. С ранних лет их приобщали к труду. В семь лет Федя мог запрячь лошадь, помогал на посевной, в уборке урожая, на заготовке сена.
Отец учил его и брата строительному делу, а еще – доброму отношению к людям и природе. Учился Федор в Чернянской школе. Находилась она за 5 км. Осенью и зимой еще затемно отправлялась ребятня в школу. А на плече – холщевая сумка: в ней книги, тетрадки и собранная мамой скудная еда. Время шло. Детишки взрослели. Молодежь из окрестных деревень любила собираться на «вячорки».
По словам Федора Кирилловича, в период оккупации было относительно терпимо, немцы появлялись, когда заканчивалось у них продовольствие.
В апреле 44-го на 18-м году призывают Федора в армию, а после трехмесячной подготовки определяют в запасной полк в маршевую роту и отправляют на фронт. Здесь он сразу ощутил цену жизни, цену победы. Те, кто был на передовой линии, почти не рассчитывали на чудо, на то, что можно остаться живым.
– Тогда не думали о наградах – в людях теплилась маленькая надежда, что выживут и победят, – рассказывает Ф. Павлов и продолжает повествование. – Не случайно солдат-пехотинцев называли вездеходами. Тогда жизнь решали доли секунды, когда в смертельной схватке с врагом бежишь вперед, переступая через раненных и убитых, с оружием в руках, и остановиться нельзя. Замешкаешься – верная смерть. Или сколько раз приходилось, собирая волю в кулак, валяться в грязи, вплотную прижавшись к земле, моля Бога, чтобы осколки от взорвавшегося снаряда пролетели мимо...
Даже спустя 70 лет тяжело вспоминать фронтовику те страшные дни. Воевал Федор Кириллович на 1-м Белорусском фронте. Под Варшавой был ранен в ногу. Служба в Моршанске, Борисоглебске. Охранял пленных немцев, работавших на стройках. После окончания курсов водителей продолжил службу в артбатальоне. Долгожданную победу встречал буквально со слезами на глазах. Награжден орденом Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и др.
Верой и правдой служил Родине и отец Федора – Кирилл Никифорович. После войны пришло сообщение, что он погиб под Светлогорском. Но поиск места захоронения результата не дал.
А в мае 1950 г. – демобилизация и возвращение в родную Беларусь. Там Федора ожидала любимая девушка – Оленька, с которой ходил он в Чернянскую школу и вместе приплясывал на «вячорках». В следующем году отпраздновали они свадьбу. Построили дом, посадили сад. В семье, где царила атмосфера добра и уважения, строилась жизнь двух сыновей и дочери. 43 года наш герой трудился в сельском хозяйстве, из них 15 лет работал бухгалтером в Белоболотинском сельсовете.
Вместе с супругой рука об руку шли они по жизни 61 год. На добром примере выросли четыре внука, подрастают пять правнуков.
Новые знакомства высвечивают неповторимые судьбы людей. А они всякие – у кого-то радости больше, у кого-то сомнений и горя, но главное то, что и сейчас эти судьбы – пример долга и чести.
История памятлива. Вот опять раздается в квартире телефонный звонок – рассказали, что участниками русско-японской войны были наши земляки: Федор Семуков и Степан Цыбульский. Вот и новый поиск. Историю творить молодым, а старшему поколению надо успеть собрать памятное вчерашнего дня, вернуть исчезающее, чтобы спустя годы оно ожило. Ведь продлить жизнь может только память.