Воспоминания речичанки о годах немецкой оккупации

Накануне праздника Великой Победы к нам в редакцию позвонила Ольга Степановна Абрамович, о войне знающая не понаслышке. «Нас, свидетелей этой ужасной трагедии, уже осталось мало, – сказала Ольга Степановна. – Хочется еще раз вспомнить о мирных людях, погибших от рук фашистов. Обязательно нужно их помянуть, чтобы не получилось, что свою такую короткую жизнь они прожили зря».

– Когда началась война, мы проживали по улице Луговой (сейчас ул. Хлусса), дом № 17. Мне было десять лет. Нас было трое девочек в семье, я самая старшая. Отца забрали на фронт. К счастью, он вернулся с войны. Девичья фамилия его матери была Громыко. А её двоюродный брат Андрей Андреевич впоследствии был министром иностранных дел Советского Союза. Неподалеку от нас, в Руднянском переулке, проживала семья Новиковых (родители и пятеро детей). Свой дом они построили незадолго до начала войны по соседству со своей родственницей, тетей Леной Колейчик (она, к слову, была моей крестной). Дом хороший, он и до сих пор там стоит. Наша семья очень дружила с тетей Леной, а потом мы близко сошлись и с Новиковыми. Старшему Игорю было 12. Я дружила с Ритой, которая была на год старше меня. Были еще Лена, Олежка. Самый младший мальчик родился уже во время войны. Дядя Гриша работал начальником базы «Заготскот».

На той же базе бухгалтером работал еще один наш сосед с Руднянского переулка – дядя Даня, Даниил Мыткин. Это был очень приятный, душевный человек. У него были очень красивая жена, Вера Агеевна, и двухлетняя дочь Майя. После того как отца забрали на фронт, дядя Даня часто моей маме говорил: «Луша, у тебя же трое детей, приди к нам, мы тебе хоть какого сала дадим».

Как выяснилось потом, дядя Гриша Новиков и дядя Даня Мыткин были связаны с партизанами. И их сдал немцам сосед. Сначала Новикова, потом Мыткина. Когда пришли за Мыткиным, полицаи посмотрели паспорт его жены (а она оставила девичью фамилию). Веру Агеевну не тронули. Она прибежала к нам, и мама посоветовала срочно уходить. Вместе с дочерью тетя Вера провела несколько дней у нас в погребе. Немцы же, выяснив, кем она являлась на самом деле, тут же вернулись, но уже дома их не застали. Удалось передать информацию в Стрешин, который находился в партизанской зоне, и их ночью по Днепру переправили туда. Позже тетя Вера вышла замуж за летчика Сарафанова, и у них родились еще двое детей. Майя же до сих пор живет в Стрешине.

Было тепло. Мы бегали срывать с лозы котики. Во время войны на этом месте, где теперь оканчивается город в сторону Озерщины, были противотанковые рвы, их оставили советские войска при отступлении. А дальше был военный городок, там служил мой крестный.

Новиковым, к сожалению, уйти не удалось. Да они и представить не могли, что могут забрать их всех. Но после ареста дяди Гриши немцы пришли и за ними. Старший Игорь убежал, а тетю Настю с остальными детьми забрали в комендатуру, которая располагалась в помещении, где сейчас отдел образования. К тому времени глава семьи уже был расстрелян. Тетю Настю убедили передать через кого-нибудь, чтобы явился старший сын, мол, его только допросят, а затем всех отпустят. Как только Игорь пришел в комендатуру, всех посадили на машину и повезли в сторону военного городка, который располагался по дороге в Озерщину. Мама и тетя Лена постоянно находились возле комендатуры и, увидев, что семью Новиковых посадили в машину, побежали следом. Когда их везли, самый младший ребенок расплакался. Голодный был либо просто испугался. Немец ударил его рукояткой пистолета по голове. И мальчик умер на руках у матери. Их подвезли к тому месту, где уже расстреливали людей. В той яме уже находилась семья еще одних наших соседей, Бобченков. Там же расстреляли Микулинских, чей сын был связан с партизанами. Теперь на этом месте, неподалеку от роддома, находится памятник, где покоятся 200 человек.

Мама, прячась в кустах, стала свидетелем расстрела. Плача и криков детей она не смогла забыть до конца жизни.

Когда же Новиковых арестовали и вели мимо нашего дома, Рита, моя подружка, посмотрела на меня. Сколько я живу, столько перед глазами у меня её взгляд.

Почти восемь десятков лет прошло с тех пор. Но память не имеет сроков давности...

Перепечатка текста и фото Dneprovec.by запрещена без разрешения редакции. info@dneprovec.by