Юбиляры-долгожители Речицкого района. Михаил Северинец

Глядя на Михаила Михайловича Северинца, испытываешь непреодолимое желание попросить собеседника продемонстрировать паспорт, чтобы воочию убедиться, действительно ли ему 95, или всё же где-то закралась ошибка. В процессе продолжительной беседы находишь дополнительное подтверждение, что возраст биологический и психологический порой могут разниться, причем весьма существенно.

Родился Михаил Михайлович 6 февраля 1924 года в Озерщине, где проживает и до сих пор. Причем родительский дом до сих пор цел и невредим и находится всего в нескольких десятках метров от нынешнего места проживания юбиляра.

Отцу Михаила Северинца на момент появления на свет сына было уже за 50. В самом начале 20-го века ему довелось принять участие и в русско-японской войне, и в первой мировой. Вместо четырех положенных лет пришлось служить все десять. Первая жена, пока суженый был на полях сражений, умерла от тифа. Второй раз женился, когда ему было под 50, на женщине, муж которой с войны не вернулся, сложив голову за Отечество. В новом браке на свет появилось трое детей (два сына и дочь), старшим из которых был Михаил Северинец-младший.

Детство Михаила Михайловича выпало на непростые годы. Непростые не только для строящегося молодого государства, но и для тех, кто не хотел становиться добровольным кирпичиком для этого строительства.

Появление колхозов с подбрасыванием вверх чепчиков приветствовали не все. В рядах тех, кому эта идея не пришлась по вкусу, оказался и отец Михаила Михайловича, простой деревенский труженик. По законам того времени Михаила Северинца-старшего решили отнести к разряду кулаков. Двоих его односельчан в одночасье выселили из жилья, один из домов отведя под здание сельсовета, а второй – под контору колхоза. «Выгнали их сразу из дома, – рассказывает Михаил Михайлович. – Несмотря на зиму. Забрали всё. И идите, куда хотите. Такое было время. Раскулачить нас не раскулачили, но за отказ идти в колхоз принудили платить налог. У нас большое хозяйство было. Но, чтобы выплатить этот налог, отцу пришлось продать двух коров, коня, уток, свиней, кур, овец, гусей. Оставили себе только одного коня. Осенью выкопали и забрали урожай картофеля. Отец трудился день и ночь, но денег на налог все равно не хватило. Однажды его забрали, но, к счастью для семьи и в отличие от миллионов сограждан, вскоре отпустили.

В школе Михаил Северинец честно отзанимался пять классов. А вместо шестого пошел работать. На судоверфь. Было ему в ту пору уже 14. Работал шесть часов в день. Поначалу был учеником столяра. Пароходы в ту пору были еще преимущественно деревянными, поэтому работы хватало.

Полтора года длилась эта работа Михаила Михайловича на судоверфи. А потом пришли немцы. По возрасту к службе Михаил Северинец еще был не годен. Молодежь его возраста направляли на работы в Германию. Не попав под первую волну этого набора, Северинец вполне мог оказаться в числе рекрутов второго призыва. Чтобы избежать этого, Михаил вернулся на судоверфь. Конопатили баржи. Эти баржи после отступления немцев достались нашим.

Во время отступления дома у Северинцев какое-то время проживали двое немцев. «Для меня в ту пору они казались уже достаточно пожилыми, – вспоминает Михаил Михайлович. – А было им тогда слегка за 50. Они занимали весь дом, а мы ютились в уголке. Они говорили, что, будь их воля, уничтожили бы и Сталина, и Гитлера. Немцы были всякие. Кто-то лютовал, а кому-то эта война была так же ненавистна, как и нам. Через двор от нас жил один немец. Однажды пришёл он к отцу, попросил досок, гвоздей топчан себе сделать. На следующий день он принес нам сгущенное молоко, хлеб, что-то еще, поблагодарил за помощь и сказал, что никогда даром ничего не берет. Были и такие».

Кстати, с будущей женой Михаил Михайлович познакомился во время войны. Встречались лет пять. В 1947 году поженились. И жили вместе более 60 лет. Факт для нынешнего времени во всех отношениях уникальный.

– Секрет такой длительной семейной жизни? – переспрашивает Михаил Михайлович. – Просто в наше время не было принято расходиться по поводу и без. Жили как есть. Как есть, так и хорошо. Для нас на «золотой» юбилей в сельсовете организовали праздник. Сказали, что мы – самая уважаемая семья.

Старший сын родился в 48-м. Сейчас он, военный в отставке, живет в Калужской области. Второй сын и дочь живут в Минске. «Мои дети, как и я, не выпивают, не курят, – не без гордости отмечает Михаил Северинец. – И мой отец не имел вредных привычек. Прожил 89 лет».

После войны Михаил Северинец продолжил работать на судоверфи. Правда, работы становилось все меньше, так как дерево на судах все активнее начало вытесняться железом. Пришлось брать заказы у людей. Дети учились, деньги нужны были. Установил в сарае шесть станков. Выполнял и столярные работы, и бондарные. И продолжал работать, выйдя на пенсию в год, когда случилась Чернобыльская трагедия.

Он и в собственном доме все сделал своими руками.

– В этом доме я все делал сам. И печь сам выложил таким образом, чтобы с неё в старости было удобно телевизор смотреть, – смеётся Михаил Михайлович.

У Михаила Михайловича четыре внука. «Все толковые, с высшим образованием, достойной работой», – с гордостью продолжает Михаил Михайлович. А еще у него три правнучки. «Вот так получилось: одно поколение – все мальчики, следующее – одни девочки. На день рождения обязательно должны приехать. Пусть не обязательно в этот самый день, но через день-два непременно», – убежден юбиляр.

После этого Михаил Северинец проводит для меня небольшую экскурсию по своему участку, с гордостью и деловитостью настоящего хозяина демонстрируя станки, преимущественно рабочие. Мы прощаемся, договорившись встретиться вновь на 100-летие.