30/07/2019

Речицкий район. Агрогородок Защебье: время и судьбы

Проезжая по автодороге Калинковичи – Гомель, невозможно не заметить агрогородок Защебье. Вереница многоэтажек сменяется частными постройками. От административного здания сельисполкома на проезжающих автолюбителей сквозь характерный прищур с пролетарской невозмутимостью взирает застывший в камне Ильич.

Проезжая по автодороге Калинковичи – Гомель, невозможно не заметить агрогородок Защебье. Вереница многоэтажек сменяется частными постройками. От административного здания сельисполкома на проезжающих автолюбителей сквозь характерный прищур с пролетарской невозмутимостью взирает застывший в камне Ильич.

О названии агрогородка, достаточно неординарном и непривычном для здешних мест, мы беседуем с библиотекарем Оксаной Никольской. Как рассказала Оксана Викторовна, существуют две версии происхождения названия данного населенного пункта, первые упоминания о котором датируются началом 18-го века. Первая версия – «украинская» (в качестве доказательств вполне могут выступать и фамилии первых жителей – Цейко, Дасько, Давыденко, Панкратенко). Так вот, согласно этому этимологическому направлению, некий мужчина, выходец из Украины, живший в этих местах, обладал крутым норовом и частенько поколачивал свою благоверную. И та, якобы, при очередном «воспитательном» воздействии супруга кричала на всю округу: «За що б`е?»

Другая версия основывается на том, что свое название деревня получила от небольшой возвышенности, холма – «щоба», за которым и располагалась деревня.

Защебье было очень красивой деревней

Оксана Никольская
Оксана Никольская

Сама Оксана Никольская родилась в деревне Первомайск Короватичского сельсовета, но в восьмилетнем возрасте переехала в Защебье, где с тех пор и проживает. «Как вообще правильно пишется название агрогородка, с буквой ё или е во втором слоге?» – интересуюсь у неё, так как даже местные жители произносят это по-разному. «Раньше писали исключительно Защёбье, нынче почему-то всё более склоняются к варианту Защебье», – констатирует Оксана Викторовна.

– Кстати, у нас сейчас и с годом образования Защебья возникли споры, – продолжает Оксана Никольская. – По документам считается, что это 1700-й. Но наши женщины нашли в церкви иконку и уверяют, что она имеет отношение к нашему агрогородку, где есть указание на 16-й век. Это, конечно, всего лишь предположение, но кто его знает.

– Что представляло Защебье в пору Вашего детства?

– Это была очень красивая деревня. Совхоз, который возглавлял Николай Васильевич Куцко, гремел. Магазинов было в достатке. В школе было много детей, рассчитана она была на 300 человек. Совхоз построил многоквартирные дома, приехали молодые специалисты. С детьми. Всем давали жилье, после отработки специалисты оставались. Мой отец был бригадиром Защебьевского участка. Работы было много, но люди гордились своим рабочим местом, отдавали себя без остатка. Все работавшие в совхозе были людьми ответственными, болевшими за общее дело.

– Главными формами досуга были дискотеки, посещение библиотеки, – продолжает Оксана Викторовна. – В школе проводились вечера. Их ждали с нетерпением. Приезжали студенты, недавние выпускники школы. Хотелось надеть платье покрасивее. Где их покупали? В Василевичах был универмаг, куда по субботам привозили импортные вещи. И у нас был промтоварный магазин. Занимали очередь с утра. Было много сложностей в сравнении с настоящим временем, но все равно как-то раньше веселей было, интереснее. Может, потому, что в молодости все кажется в ином цвете? Все мои одноклассники, к слову, остались в родной деревне. Как говорится, где родились – там и пригодились. У нас был очень интересный классный руководитель, учитель иностранного языка Андрей Юрьевич Смирнов. Его прислали к нам по распределению из Минска. На 25-летие окончания школы мы его отыскали, пригласили. Стихи писал, нам подарил свои книжки. Что интересно: человек совсем никак не изменился. После Защебья он уехал в Испанию, потом вернулся в Минск, работал на телевидении.

 – Из школы я ушла после восьмого класса, – рассказывает Оксана Никольская. – В тот год случилась Чернобыльская трагедия. Часть людей уехала из деревни навсегда, как, например, наши соседи в Крым. Нас, детей, вывезли в трудовой лагерь, находившийся возле Ростова-на-Дону (мы там собирали клубнику). Поступила я в Могилевский библиотечный техникум. Почему именно туда? У нас была встреча с выпускниками в школе, когда я училась в седьмом классе. Перед нами выступала библиотекарь, которая так интересно рассказала про эту профессию, что мне очень захотелось также работать в библиотеке. Вместе с одноклассницей и поехали поступать. Совхоз подписал мне направление на учебу. Спустя три года я вернулась.

– Жителей всех знаю отлично, – продолжает Оксана Викторовна. – В библиотеку, конечно, особенно дети, сейчас заходят реже, чем раньше. Но все же чтение они не забрасывают. Наши дети уехали сейчас в санаторий. На смену им приехали ребята к своим бабушкам и дедушкам. Дети из Минска и Гомеля приходят с большими списками книг, которые следует прочесть за лето. В учебное время нас посещают дети из Макановичей, Глинной Слободы. Приходят и люди старшего поколения. Говорят: «Интернет интернетом, но хочется и с книжкой полежать». В особом почете – женские романы. Молодежь, наткнувшись в интернете на списки, обязательные к прочтению уважающими себя людьми, приходила и за классикой, и за зарубежными авторами, тем же Брэдбери.

Оксана Никольская показывает мне материалы про известных земляков. Среди них Василий Цейко – кадровый военный, служил в саперной роте. После несчастного случая вернулся домой, работал военруком в школе, писал стихи, публиковался в газете. Анатолий Якуш – почетный гражданин Омска. Работал директором Омского летно-технического колледжа гражданской авиации. Пилот с 30-летним стажем.

– А Защебье продолжает жить, несмотря ни на что, – убеждена Оксана Викторовна. – У нас открылся второй продуктовый магазин, что не может не радовать. Даже свежий хлеб из Минска привозят три раза в неделю. Имеется хороший коллектив художественной самодеятельности. Природа, считаю, красивая. Приезжает наша бывшая жительница из Крыма и рассказывает: «Выхожу на улицу, смотрю на эти березки и не могу насмотреться. Я так скучаю по ним».

Время было непростое, но доброе

Наталья Ханеня
Наталья Ханеня

Что касается численности населения, то в Защебье, как рассказывает председатель сельисполкома Наталья Ханеня, проживают 839 человек. Детей в сельсовете – 318. В этом году на свет появилось девять детей, зарегистрированных на данной территории.

Наталья Ивановна – коренная жительница Защебья, также знакомая с местной жизнью не понаслышке.

– Раньше же не было длительных декретных отпусков, поэтому моя мама брала меня с собой на ферму месяцев с трех, – рассказывает Наталья Ханеня. – Пока я спала в люльке, она выполняла свою непростую работу доярки. Отец работал скотоводом. Старшие брат и сестра были помощниками родителям. У нас были две коровы. С 10 лет в четыре утра ходила с мамой за ягодами. Было, в общем, такое настоящее деревенское детство. В школе были очень отзывчивые, хорошие учителя. Все друг друга уважали. Хотя было очень непросто. Представьте, конфеты у нас в доме были только тогда, когда родители получали зарплату. Родители дни и ночи проводили на работе. Хотя были и в их деятельности какие-то положительные моменты. Маме от работы давали путевку в санаторий, и я ездила вместе с ней. То за хорошую работу ей могли подарить ковер. К сожалению, родители уже покинули этот мир. Отец умер, когда мне было восемь лет, мама ушла из жизни в 2015 году. Сама я после окончания Речицкого педколледжа приехала на работу в Василевичский дом-интернат. Затем пригласили на работу в школу в Защебье.

«Будь проклята эта война!»

Вместе с председателем сельисполкома мы посетили проживающую по улице Школьной Татьяну Цейко. Татьяна Андреевна не только носитель одной из самых популярных фамилий в Защебье, но и один из старейших жителей агрогородка. Татьяне Цейко 91 год. Все свои девять десятков лет она прожила здесь («по городам я не ездила»). Родители её работали в колхозе, там же впоследствии трудился её муж, в сельском хозяйстве прошла и вся трудовая жизнь Татьяны Андреевны. Работала кладовщиком. «Вообще, я успела окончить семь классов, – отмечает Татьяна Цейко. – Для того времени считалась очень грамотной. Поэтому меня и поставили на склад зерно пересчитывать, картофель».

Татьяна Цейко
Татьяна Цейко

Всю войну она помнит прекрасно. Все местные жители с приходом фашистов ушли в лес. Километров за шесть от деревни. Там и жили в наспех сооруженных землянках и шалашах. Корову с собой забрали. Жили в лесу, пока деревню не освободили от немцев. «Чем питались? Приходили ночью в деревню, выкапывали картошку – и назад, в лес». Отец, ушедший на фронт, домой так и не вернулся. «Будь проклята эта война! Не дай Бог, чтобы подобное повторилось», – с наворачивающимися на глаза слезами говорит Татьяна Андреевна.

– Вернулись в деревню только тогда, когда наши солдаты пришли, – продолжает она свой рассказ. «Мамаша, ведите детей в деревню – её уже освободили, выгнали немцев», – обратились к маме красноармейцы. В избе ничего не было, постельное – вот, в общем, и всё. Разве можно было мечтать о тех хоромах, что есть сейчас. Хорошо, что корова еще была, которая с нами войну прошла. Был еще теленок, но его ночью в лесу украл кто-то из своих. Так вот корову запрягали, пахали землю, сеяли огород.

От дел военных возвращаемся к делам мирным.

– Защебье когда-то жило полной, яркой жизнью, – подчеркивает одна из старейших жительниц агрогородка. – И в гости друг к другу ходили, и крестины вместе праздновали, и свадьбы всей улицей отмечали, и в горе были все вместе. Так было и до войны, и после, когда лишь сообща могли преодолеть последствия этой страшной беды.

Ровесница Татьяны Андреевны Ольга Суднеко проживает по улице Лесной, от лесного массива её отделяют лишь несколько соседских домов.

Ольга Суднеко
Ольга Суднеко

Ольга Степановна работала в сфере обслуживания (в магазине, столовой), в колхозе, три года в леспромхозе грузила дрова («заработала немного денег, купила разного барахла, которое вот и лежит мертвым грузом»). И она в годы военных лихолетий укрывалась от немцев в лесу. Прятались от полицаев, которые периодически забредали в места их временного проживания и подпаливали самодеятельные шалаши.

Ольга Суднеко – известная в Защебье мастерица. Пока позволяло зрение, вышиванок изготовила немало.

О молодых годах вспоминает неохотно.

– На танцы в клуб не ходила, – признается она. – Почему? Волков боялась. Много страшных историй про них рассказывали. А лес же рядом. Собирались на улице, кто-то приносил гармонь – вот так и отдыхали.

И её жизнь прошла в Защебье.

– Была возможность как-то переехать в Гомель, – вспоминает Ольга Суднеко. – У меня муж оттуда был. Но не смогла оставить родную деревню. Отец с мужем своими руками построили дом из дуба. Здесь и прожили всю жизнь.

Перепечатка текста и фото Dneprovec.by запрещена без разрешения редакции. info@dneprovec.by



--- взято с сайта dneprovec.by ---