Тему подсказали речичане. Столп веры и надежды – Димитрий Дудко

Каждому сотруднику «Дняпроўца» ежедневно доводится отвечать на телефонные звонки читателей. Нормальный творческий процесс, позволяющий, как говорится, держать руку на пульсе времени.

Автор данного материала посредством телефона нередко общается с Михаилом Виницким. Михаил Михайлович – личность известная, один из лучших педагогов Речицкого районного лицея. Ведя физику, делает это по-настоящему творчески. Не молчит по поводу значимых общественных событий. Знаю: если звонок от Виницкого, последует не только заинтересованный разговор, но и определенная критика.

Вот и сейчас Михаил Михайлович подсказал: в материале «Боль, которую не погасить...» (номер от 16 января нынешнего года) имеется ошибка: называется известный российский правозащитник, церковный деятель и поэт. Но он не ДУБКО, а ДУДКО. Прав Михаил Михайлович: неточность проскочила. Позвонил, поблагодарив за материал, председатель Совета старейшин при Речицком райисполкоме Николай Васильевич Зайцев. Его положительная оценка материала «Боль, которую не погасить...» как определенная награда. Были телефонные звонки из Василевичей и деревни Черное. Опять-таки по поводу материала. Но уже с просьбой: о названном священнике рассказать более подробно и, конечно же, привести нечто из его творчества.

Взглянув более внимательно на юность Димитрия Сергеевича Дудко, можно обнаружить тесную привязку с Гомельщиной. Вполне возможно, что его нога ступала, притом не раз, и по речицкой земле. Он родился 24 февраля 1922 года в деревне Зарбуда. Отмечая данный факт, исследователи жизненного и творческого пути Димитрия Сергеевича этот населенный пункт относят к Брянской области. Это так. Но упускается: его малая родина – стык территорий Российской Федерации, Беларуси и Украины. В апреле 1919 года, когда была образована Гомельская губерния, она вобрала и значительную часть нынешней Брянщины. Вот и привязка Зарбуды к нашей, хотя и уже минувше-совместной истории Гомельщины и Брянщины.

В 1937 году из-за отказа вступить в колхоз был арестован отец тогда еще пятнадцатилетнего Димитрия. На руках матери – трое детей. Димитрий, как бы чувствуя духовное будущее, с котомкой за плечами отправляется в «мир». Не нищенствовать, а говорить с людьми о вере. Посещает населенные пункты и Гомельщины. В котомке, помимо краюхи хлеба, – Евангелие. Почти повсеместно не только горячий интерес к тому, что говорил подросток, но и гонение местных властей.

Так могло быть и при возможном посещении Димитрием моей родной деревни Борщёвка. Местный чудо-храм во имя Святителя Николая (свидетельство старожилов: колокола были слышны даже в деревне Борхов, а это около 10 километров) уже стоял закрытым. Тайком проводился сбор подписей под разрешение храм открыть. В итоге были арестованы Константин Георгиевич Бордовский, сын священнослужителя, а также Иван Климович Тимошенко. Обвинение: агитировали, «чтобы не разрушали борщевскую церковь». Обоим – по 10 лет заключения с отбытием наказания в исправительно-трудовых лагерях. Иван Климович домой вернулся. Невысокого роста, негромкого голоса, не потерявший веру в Господа. При стопке книг. Не запрещенных, но таких, что в нашей сельской библиотеке не было и в помине.

...На фронт во время Великой Отечественной войны Димитрий Дудко попал в 1943-м после освобождения Брянщины от немецко-фашистских захватчиков и развертывания боев Гомельско-Речицкой наступательной операции. Сказалось слабое здоровье красноармейца Дудко. Получил тяжелое воспаление в связи с тифом, вдобавок – ранение. Был комиссован в 1944 году. В победный 1945 год поступил в Московскую духовную семинарию, по окончании (1947 год) переведен в Московскую духовную академию.

Учиться не довелось: 20 января 1948 года арестован с обвинением в антисоветской пропаганде и агитации. В приговоре – 10 лет тюремного заключения и пять лет поражения в правах. На свободу Димитрий Дудко вышел в 1956 году, отбыв в заключении восемь с половиной лет. С трудом восстановился на учебу в Московскую духовную академию, которую окончил в 1960-м с рукоположением в священники. Служил в московском храме Петра и Павла. Вскоре (1963 год) храм был взорван. Конечно же, при указующем персте тогдашнего первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева, мечтавшего дожить до дня, когда в стране не останется ни одного священника. Димитрий Дудко продолжает священничество в храме Святителя Николая, что на Преображенском кладбище.

1973 год. Запрет на церковное служение: «нарушение церковной дисциплины», ибо «затеял беседы с прихожанами». Через четыре месяца запрет был снят с переводом на служение в храм Великомученика Никиты (Орехово-Зуевский район, Московская область). Не в честь ли этого Великомученика свое имя при рождении получил и Хрущев?

И сюда, в Орехо-Зуевский район, потянулись верующие, что раньше обретались вокруг священника-умницы. А на пороге новая беда. Автомобильная авария (при крайне непонятных обстоятельствах) привела Димитрия Дудко к переломам в коленях обеих ног, повреждению легких. Приговор врачей суров: на ноги не встанет. В лучшем случае – костыли. Димитрий Дудко своими ногами пошел... через пять месяцев, назвав случившееся «чудесным исцелением». Служил в храме Смоленско-Требневской иконы Божией Матери (село Требнево, Московская область). Через 5 лет (15 января 1980 года) – новый арест за «антисоветскую деятельность». Широкая известность священнослужителя позволила освободиться через несколько месяцев и перевестись в храм села Черкизово. Беда в ином: безвозвратно погибли многие его рукописи.

Что же в творческом наследии Димитрия Дудко? Более 30 книг, восемь из которых широко издавались за границей. В числе основных – «О нашем уповании. Беседы», «Верю, Господи», «Воскресные собеседования», «Вовремя и не вовремя», «Враг внутри», «Потерянная драхма», «Литургия на Русской земле». Одна из книг, изданная на французском языке, была признана лучшей новинкой года. И кем? Преподавательским составом и студентами всемирно-знаменитого университета Сорбонны.

Димитрий Дудко отправился ко стопам Господа ранним утром 28 июня 2004 года после продолжительной болезни. При каких же мыслях-думах уже в «свободно-демократической» России? Отвечая на данный вопрос, сошлемся на его слова: «...Мне довелось многое пережить: аресты, обыски, лишения. Но даже в несвободе я был более свободен, чем сейчас. Обладая полной свободой, чувствую себя в сто раз хуже. Ушел коллективизм, сплачивающий народ, вот в чем беда-то!» Признавался: «Но я не унываю, не сомневаюсь, мы всё переживем...» При констатировании: у русских, белорусов и украинцев связь с православием традиционная. Даже те, кто носил партийный билет, таили в себе Христа.

Конечно же, Димитрия Дудко, одного из великих сыновей православия, необходимо читать и перечитывать. Пусть началом к этому для читателей «Дняпроўца» станет стихотворение-молитва (вышла из-под его пера после заточения в тюрьму в 1948 году):

Молимся, Боже, мы, странники горькие,

Долгие годы жестоко гонимые.

Слишком у нас дни скитания долгие,

Слишком страдания неутолимые.

Господи Боже, помилуй ны!

Молимся, Боже, о семьях оставленных,

Как они плачут, тоскуют, родимые.

Молимся, Боже, о всех обесславленных,

Что нам сочувствуют, неустрашимые.

Господи, Боже, помилуй ны!

Молимся, Господи, мы о расстрелянных,

В тяжких работах жестоко замученных,

В шахтах, болотах, каналах рассеянных.

Верных Тебе или верить наученных.

Господи Боже, упокой их!

Молимся, Боже, Тебе о гонителях,

Всё им прости: ведь они – ослепленные,

Дай лишь, чтоб не было больше мучителей

И отдохнули бы все утомлённые.

Господи Боже, помилуй ны!

Яко десница Твоя всеблагая,

Яко держава Твоя всемогущая.

Дай, чтоб воскресла Россия святая,

Силою сделалась истина сущая.

Ныне и присно навеки! Аминь!