Воспоминания работников ОАО «Речицадрев», отслуживших в Афганистане. Четыре с половиной месяца во дворце Амина

ОАО «Речицадрев» чтит и помнит всех сложивших голову при выполнении интернационального долга. В коллективе большим уважением и авторитетом пользуются те, кто носят гордое звание воина-интернационалиста и сейчас работают на предприятии. Нам удалось пообщаться с некоторыми из них: о службе, товариществе, чужом горячем солнце и возвращении домой – на Родину.

Федор Дворник, водитель погрузчика:

 – Сам я местный, родом из Речицы. Призвался в 19 лет. Успел отучиться в школе, поступил в ПТУ речного флота в Гомеле, но не доучился, по семейным обстоятельствам пришлось пойти на работу, к нефтяникам. Потом присматривал за бабушкой, которая сильно болела, поэтому меня сразу и не взяли в армию. А когда бабушка отошла в лучший мир, тут про меня военкомат и вспомнил, и 15 мая призвали на срочную службу.

Это был 1978 год, тогда никто про Афганистан и не говорил, и о событиях там мы ничего не знали. Тем более служил я связистом в секретной части под городом Иваново – нам явно было не до высокой политики.

Я уже был старослужащим, оставалось мне до дембеля около полу-
года. Когда всё это началось, мы как раз работали на объекте далеко от расположения, в городе Чехове. В три часа ночи – внезапный подъем, боевая тревога, погрузка на машины – и в часть. Наутро, когда проснулись, нас погрузили на эшелоны и повезли неведомо куда. Догадываться можно было только по названиям станций, которые мелькали за окном. Когда въехали в Казахстан, стало ясно, что происходит что-то серьезное. Тогда и командиры объяснили: советское правительство приняло решение оказать интернациональную помощь Демократической Республике Афганистан.

Прибыли в Ташкент, оттуда – в Термез, потом колонной около 30 машин через понтонный мост – в Афганистан. Размещались мы в Кабуле, непосредственно там, где находился дворец Амина, который «Альфа» штурмовала в самом начале.

Кабул особенно красив ночью, в огнях. Старинная малоэтажная застройка, расположен на горах, зеленый, тогда – чистый, большинство домов – глинобитные. Советские специалисты построили много разных социальных объектов: школы, больницы, учреждения…

С местными жителями официально общаться не разрешали. Во-первых, секретная часть. Во-вторых, такой нюанс: представьте себе, что все женщины, ходящие в парандже, – с головы до пят закрыты. И как понять: это вправду женщина или душман с автоматом? Но, конечно, пересекаться приходилось. Например, ездили в Теплый Стан, на другой конец города, где была своя пекарня, за хлебом, по пути общались с афганцами. И малые, и старики – все очень общительные, гостеприимные, ну и насчет купить-продать – очень активные. По пять раз могли одно и то же друг другу сторговать.

Служба наша проходила примерно в таком режиме: день работаешь по восстановлению и налаживанию связи, потом полночи можешь в окопах просидеть, в охранении. Досуг, свободное время – в основном внутри территории. Часть наша комплектовалась исключительно из белорусов из разных городов. Командир части, подполковник Гордеев, служил с самого основания части. Вспомнить могу его только с положительной стороны.

Самое большое счастье, что из наших ребят, которые служили вместе со мной бок о бок, все вернулись живыми. Но так было не у всех. Рядом с нами дислоцировались десантники из Витебской 103-й дивизии. Мы жили вместе, вместе проводили время… Мы служили в городе, они часто выезжали в «зеленку», теряли людей.

Страшно вспомнить: сидели вместе, смотрели кино, как вдруг подбегает дневальный к десантникам, пошептались – и эти хлопцы подорвались, загрузились в машины и уехали, целый взвод. День, два нету… Через полторы недели стало ясно: попали в окружение, и ни один из них не вернулся. Молодые, хорошие ребята.

Служба меня научила, что жизнь нужно ценить. Нужно бережно, уважительно относиться к тем, кто рядом. Вовсе не важно, какая национальность, какое происхождение, ведь мы все живем на одной Земле, все люди, все ходим под Богом. Армянин, еврей, татарин, казах, русский, белорус, украинец – все живые, все хотят радоваться яркому солнцу, мирному небу… Вот это главное, а какие-то мнимые отличия, временные разногласия – это точно не повод для драки, ссоры, тем более для войны! Не нужно делиться на враждующие лагеря, нужно делиться дружбой, поддержкой, куском хлеба, последним огурцом и глотком воды, в конце концов! Так мы там жили, только потому и смогли многие из нас вернуться.

Когда настало нам время возвращаться, мы не могли улететь из Кабула в Советский Союз несколько часов. Не хватало самолетов, все были заняты ранеными… Когда дали добро, мы летели тоже рядом с травмированными солдатами. Их было жалко до слез. Молодые парни – кто-то потерял зрение, кто-то перебинтован с ног до головы… С тяжелым сердцем я покидал Афганистан.

15 мая нас отправили из Иваново в Беларусь. Мы думали хоть какое-то время пройтись по городу, порадоваться обретенной свободе, на девушек поглядеть тоже, не без этого. Оказалось, что всё не так. Построили, выдали паёк и забрали все армейские фотографии. Секретность, однако! Посадили в две машины, подвезли к самому поезду, погрузили, закрыли, и мы поехали. Домой, в Беларусь. И, пока ехали, я, кажется, думал всё время одну и ту же мысль: «Слава Богу, что живой!»