11 апреля – Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. Идеология фашизма – бесчеловечность

…В конце августа 1939 года германский линкор «Шлезвиг-Гольштейн» вошел в гавань Гданьска (Польша), называвшегося в то время вольным городом Данциг. Корабль, как объявлялось, прибыл с «учебной целью и миссией доброй воли».

Через несколько дней орудия «Шлезвиг-Гольштейна» обрушили смертоносный огонь в сторону польского полуострова Вестерплятте. Это и явилось началом Второй мировой войны. А равно и созданием бесчеловечной империи фашизма, предполагавшей истребление целых народов с внесением их этнических территорий в «жизненное пространство рейха».

Послевоенные исследования советских историков и ученых ведущих стран мира позволили воссоздать политическую карту гитлеровской Германии и оккупированной ею Европы. Обобщенные данные Михаила Ивановича
Семиряги («Тюремная империя нацизма и ее крах», Москва, «Юридическая литература», 1991 г.) таковы: «…Гитлеровцы создали 55 концентрационных лагерей и иных мест массового уничтожения узников, 1082 их филиала, 7205 трудовых лагерей, 371 лагерь для беженцев, 2071 тюрьму и других мест заключения, 506 гетто и 80 лагерей для рабочих организаций Тодта. Всего же, включая многочисленные лагеря для военнопленных, было создано 14 033 лагеря. Наибольшее число из них, кроме самой Германии, размещалось в Польше (1671), Чехословакии (615), Советском Союзе (359), Австрии (135) и Франции (132). Кроме мест заключения, созданных гитлеровцами, целая система лагерей и других мест заключений для политических противников существовала в странах-сателлитах Германии: Италии, Венгрии, Румынии, Финляндии, Болгарии, а также в созданных марионеточными правительствами Независимом Государстве Хорватии, Словакии и Виши».

Символом фашистской Германии явились лагеря с колючей проволокой, воротами с цинично-зловещими словами: «Труд делает человека свободным»; «Каждому своё». В этих местах массового уничтожения людей смрадный дым крематориев клубился день и ночь…

Немцы – народ пунктуальный. Эсэсовские экономисты провели расчет: каждый «ликвидированный» узник концлагеря приносил рейху доход в размере 1631 марки (бесплатный труд, конфискованные ценные вещи).

…Согласно официальным данным германского управления по делам военнопленных, только по состоянию на 1 мая 1944 года в числе расстрелянных или умерших в лагерях сухопутных войск Германии – 883 128 советских военнопленных, в лагерях Верховного командования (ОКВ) – 1 136 236 человек. Лишь на территории Польши покоятся 883 485 советских военнопленных. Наиболее массовое захоронение – в Люблинском воеводстве (467 108 человек).

По состоянию на 1 августа 1944 года на территории Германии находились, помимо граждан СССР, 2,5 миллиона человек (французов – около 956 тысяч, сербов – 126, бельгийцев – около 65, поляков – 53 тысячи).

…20 ноября 1945 года в Нюрнберге начался судебный процесс над основными нацистскими военными преступниками. Заседания Международного военного трибунала проходили, что символично, во Дворце юстиции. Здание чудом уцелело после бомбежки американской авиацией, хотя центр города представлял сплошные руины. Почти рядом – стадион, где перед эсэсовцами, штурмовиками и партийными функционерами многократно выступал Гитлер, провозгласив тысячелетие фашистского рейха.

Практически каждый день оглашались документы, доказывающие преступность фашистского режима. Сошлемся на два, которые касаются военнопленных из числа офицеров и бойцов Красной Армии.

В РАСПОРЯЖЕНИИ об обращении с советскими военнопленными во всех лагерях военнопленных записано: «…Большевизм является смертельным врагом национал-социалистической Германии. Впервые перед германским солдатом стоит противник, обученный не только в военном, но и в политическом смысле, в духе разрушающего большевизма. Борьба с национал-социализмом привита ему в плоть и кровь. Он ведет его всеми имеющимися в его распоряжении средствами: диверсиями, разлагающей пропагандой, поджогами, убийствами. Поэтому большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение как с честным солдатом в соответствии с Женевскими соглашениями.

Поэтому вполне соответствует точке зрения и достоинству германских вооруженных сил, чтобы каждый немецкий солдат проводил резкую грань между собой и советскими военнопленными. Обращение должно быть холодным, хотя и корректным. Самым строгим образом следует избегать всякого сочувствия, а тем более поддержки. Чувство гордости и превосходства немецкого солдата, назначенного для охраны советских военнопленных, должно во всякое время быть заметным для окружающих.

Поэтому предлагается безоговорочное и энергичное вмешательство при малейших признаках неповиновения, а особенно в отношении большевистских подстрекателей. Неповиновение, активное или пассивное сопротивление должны быть немедленно и полностью устранены с помощью оружия (штык, приклад и огнестрельное оружие). Правила о применении вооруженными силами оружия применимы лишь с ограничениями, так как эти правила исходят из предпосылок общей мирной обстановки. В отношении советских военнопленных даже из дисциплинарных соображений следует немедленно прибегать к оружию. Подлежит наказанию всякий, кто для понуждения к выполнению данного приказа не применяет или недостаточно энергично применяет оружие.

По совершающим побег военнопленным следует стрелять немедленно, без предупредительного окрика. Не следует проводить предупредительных выстрелов…»

Человеконенавистническая «конкретика» и в ПАМЯТКЕ об охране советских военнопленных. Начало документа во многом повторяет приведенное выше распоряжение об обращении с советскими военнопленными. После чего: «…Даже в плену советский солдат, каким бы он с виду ни казался добродушным, использует всякую возможность для того, чтобы дать выход своей ненависти ко всему немецкому. Следует считаться с тем, что военнопленные могли получить соответствующие указания, что им делать в плену. Поэтому по отношению к ним настойчиво предлагается проявлять чрезвычайную бдительность, величайшую осторожность и самое острое недоверие.

Для караульных команд действуют следующие инструкции:

1) Безоговорочное вмешательство при малейших признаках неповиновения и непослушания.

Чтобы сломить сопротивление, следует безжалостно применять оружие.

По убегающим военнопленным следует немедленно стрелять (без оклика) с твердой решимостью поразить цель.

2) Всякие разговоры с военнопленными, кроме абсолютно необходимых служебных указаний, строго запрещены, в том числе и во время передвижения к месту и с места работы.

Строго запрещается курить как во время передвижения к месту работы, так и во время работы.

Следует препятствовать всяким разговорам военнопленных с гражданскими лицами, вплоть до применения в необходимых случаях оружия, в том числе и против гражданских лиц.

3) И на работе необходим постоянный строгий надзор за военнопленными со стороны караульных команд. Каждый караульный должен держаться от военнопленных на таком расстоянии, чтобы он всегда имел возможность немедленно пустить в ход свое оружие. Никогда не поворачиваться спиной
к военнопленному!

4) Мягкость неуместна в отношении даже тех военнопленных, которые изъявляют готовность работать и являются послушными. Они могут расценить это как слабость и сделать из этого свои выводы».

Документы, названные выше, приняты в один и тот же день – 8 сентября 1941 года.
В распоряжении – гриф секретности. Требования, изложенные в памятке, доводились до всех советских военнопленных.

…К сожалению, нет исчерпывающих данных, сколько воинов Красной Армии из числа уроженцев Речицкого района погибли в качестве военнопленных. Что до мирного населения, угнанного в Германию на принудительные работы, то счет идет на тысячи. Только из сожженных деревень Лиски и Крынки их свыше 300. Массовое «переселение» в Германию на принудительные работы испытали на себе и жители деревни Солтаново. Все они – узники. Хотя, надо признать, большинство после разгрома фашистской Германии вернулось домой. Этому способствовала работа у конкретных хозяев. Те, во-первых, были заинтересованы в сохранении рабочей силы, во-вторых, хорошо понимали шаткость положения, ибо уже с конца 1941 года многим было понятно: поражение Германии – дело времени.

…16 ноября 1946 года состоялась казнь главных немецких военных преступников. Приведение приговора в исполнение началось в 1 час 11 минут и завершилось в 2 часа 46 минут.

Тела казненных (10 человек) и труп покончившего самоубийством Германа Вильгельма Геринга (в Германии назывался «человеком № 2», отравился цианистым калием, растиснув ампулу, вмонтированную в зуб) были положены в ряд, сфотографированы. Затем сожжены, а прах развеян с самолета…

Десятки нацистских преступников отправились в тюремные застенки…

Правосудие свершилось. Однако, надо признать, темная тень прошлого витает до сего дня. Конкретизировать, как думается, особой нужды нет.

Но помнить о том, что случилось тогда, мы обязаны вечно!

Перепечатка текста Dneprovec.by запрещена без разрешения редакции. info@dneprovec.by