«Экипируемся и идем отснимать материал» – о работе экспертов-криминалистов в Речице

Люди какой профессии способны, как в кино, исследовать место преступления, найти важную зацепку и провести экспертизу, благодаря которой будут найдены и наказаны виновные? Незадолго до Дня братьев и сестёр – 10 апреля – мы встретились с братьями Блищ: старшим экспертом сектора криминалистических экспертиз, майором юстиции Артёмом Блищ и экспертом сектора криминалистических экспертиз, старшим лейтенантом Максимом Блищ. Оба работают в Речицком межрайонном отделе Государственного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь.

Как выясняется в ходе беседы, они не единственные представители династии экспертов-криминалистов. Первым в отрасль пришел старший брат Дмитрий, который сейчас работает в Минске.

Артём и Максим родились и выросли в Речице. Оба окончили Академию Министерства внутренних дел, следственно-экспертный факультет, только в разное время: Артём – в 2015-м, Максим – в 2022 году.

Старший Дмитрий много рассказывал о своей работе: как выезжал на преступления, искал следы подозреваемых. Парни внимали и завидовали, а после последовали его примеру.

– Подкупило то, что в этой работе нет рутины, чего-то шаблонного, каждый раз ситуации разные, – рассказывает Артём.

Эксперты-криминалисты выезжают на кражи, причинения телесных повреждений,
хулиганства, убийства, а также ДТП. Оба брата могут проводить все виды криминалистических экспертиз.

Рассказывая о профессии, Артём знакомит меня с рабочим процессом:

– В дежурную часть милиции на номер 102 поступает звонок, например, о краже. После фиксирования всей информации на выезд отправляют следственно-оперативную группу, в состав которой входит криминалист.

Дежурим по-разному, в том числе и сутки через сутки с 09.00 до 21.00. Перерыв на сон положен не менее четырех часов в свободное от выездов время.

– Есть закономерность по времени суток или дням недели по выездам на места преступления? – интересуюсь я.

– Как таковой нет, но в праздники их существенно больше. Как правило, выезжаем на результаты хулиганств, причинения телесных повреждений и тяжких телесных, анализирует Артём.

– После праздников начинают «всплывать» кражи: кто-то у кого-то похитил телефон, кто-то вынес деньги из квартиры хозяев, с которыми выпивал, – дополняет Максим.

– Что сразу делаете по прибытии?

– Экипируемся: надеваем бахилы, перчатки, шапочки, маски, чтобы исключить попадание на место происшествия любой своей биологии и следов. Берем фотоаппарат, линейку – все предметы фотографируются с ее участием – и идем отснимать материал. Естественно, перед этим получаем всю известную информацию: что случилось, с кем. Затем узнаем, ходил ли кто-то уже по месту происшествия, трогали ли предметы. Если да, то кто и где.

Наша задача – зафиксировать, как выглядит место происшествия. Если выезжаем в ресторан, где произошла драка, значит, запечатлеваем, где находится заведение, входы и выходы. Дальше зависит от ситуации. Если преступление произошло в банкетном зале, работаем и собираем всю информацию, которая нужна для следствия и сотрудников милиции, там. В случае, когда личность подозреваемого не установлена, снимаем отпечатки пальцев с различных предметов и отправляем на проверку по автоматизированной дактилоскопической информационной системе (АДИС). Когда личность установлена, его поиском и дальнейшей работой уже занимаются оперативные сотрудники.

Если злоумышленник проник на территорию дома или участка, как правило, какую-то часть информации мы можем дать первично. Например, какое орудие использовалось для взлома – отвертка, нож, что поможет им в поисках подозреваемого, – делятся братья.

Артём же дополняет:

– Не так давно по следам от орудия взлома удалось установить личность подозреваемого. Я обнаружил след молотка, и, когда в поле зрения следователей попал один из подозреваемых, дал сотрудникам зацепку, чтобы обратили внимание именно на этот инструмент и его размеры. У мужчины дома оказалось два молотка, с которыми он и ходил на дело. Да, далее потребовалась экспертиза, но оперативно дать информацию, которая поможет следствию, – наша компетенция в том числе.

– Ваша работа, по сути, приближена к детективам из фильмов?

– Ну да, она такая творческая. Мы моделируем в голове ситуацию: где потенциальный преступник мог пройти, где что-то оставить, что потрогать. Если украдены деньги, сразу думаем, ага, где обычно проверяют? Шкафы, ящики комодов, морозилки, поэтому фотографируем и обрабатываем на предмет следов те поверхности, с которыми мог контактировать подозреваемый.

Если кто-то проник через окно, можем повторить его путь, чтобы узнать, за что он мог держаться, где мог оставить след, микрочастицы от одежды или даже капли крови. Всё изымаем и отправляем в лабораторию на анализ.

Недавно также был случай: обворовали магазин, человек забрался в помещение через окно. Я обнаружил кровь, её изъяли, следователь отправил на экспертизу, по ней установили подозреваемого.

– Какие самые необычные предметы приходилось исследовать?

– Например, самодельный меч, изготовленный каким-то умельцем. Этим мечом был ранен человек, и нам нужно было определить, относится ли он к холодному оружию. К слову, меч не был признан холодным оружием, так как не соответствовал необходимым критериям.

– То есть не каждый нож – это холодное оружие?

– Более того, почти каждый нож – это не холодное оружие. Есть критерии относимости: длина клинка, его толщина, угол схождения граней, наличие защитных приспособлений (выемок под пальцы и так далее). Если чего-то из этого нет, нож не относится к холодному оружию, – разъясняет старший эксперт-криминалист.

Правописание с экспертами

Учитывая, что работа братьев в том числе включает экспертизу почерка, затрагиваем и эту тему. Тем более что как раз Максим изучает очередной документ, чтобы подтвердить или опровергнуть авторство заявляемого человека.

Инструменты для таких экспертиз, как правило, – это микроскоп, лупа, линейка, транспортир.

– У каждого человека уникальный почерк, даже если вам кажется, что какие-то почерки очень похожи. Если кто-то попробует изменить манеру письма, мы всё равно сможем это определить, обратив внимание на проявление частных признаков. Нужен только сравнительный материал, – вводит меня в курс дела Максим Блищ.

Чтобы увидеть хотя бы часть работы экспертов, предлагаю для анализа свой блокнот. Перед этим пишу на отдельном листе несколько фраз, пытаясь изменить написание букв. Как выяснилось, определить, что почерк принадлежит одному и тому же человеку, если он пишет на автомате, достаточно просто. Сама того не зная, я использовала одинаковые конфигурации букв, даже в попытке изменить их.

– Один из ярких классифицирующих признаков – количество движений. В основном их или сокращают, или, наоборот, увеличивают, это рефлекторные штрихи, озвучивают при анализе эксперты. Также они отмечают: мой почерк высоковыработанный, упрощенный, много автоматических движений, что объясняется профессией, при которой нужно много писать. Буквально за несколько взглядов на мои «рукописи» эксперты дают оценку настроению как ровному.

– Не присутствует никакой диагностики: нет изменений состояния, ни внутреннего, ни внешнего. Нет изломов, изгибов, – вот что еще узнала я от специалистов. Поэтому, если интересуетесь, с кем общаетесь, попросите человека написать пару строк от руки. Результаты могут быть занятными. Особенно если изучить предмет подробнее с помощью интернета.

– Какие преступления раскрываются с помощью анализа почерка? – задаю закономерный вопрос.

– Чаще всего финансовые. Также приходится изучать предсмертные записки на предмет, написал ли их действительно сам погибший. Завещания, написанные перед уходом из жизни, если есть сомнения в их достоверности, – это мы тоже анализируем, – отвечает Максим.

О том же, какие сложности есть в их профессии, оба брата отмечают: тяжело выезжать на случаи, когда люди уходят из жизни раньше, чем могли бы, – это преступления, ДТП.

– Как отвлекаетесь?

– Спорт, тренажерный зал, компьютер, семья. Со временем проще начинаешь к этому относиться, – получаю такой ответ.

Артём же признается, что много читает.

– Эта привычка еще с детства. Конкретных предпочтений нет, читаю романы, повести, фантастику, классическую русскую и зарубежную литературу, например, «Убить пересмешника» Харпер Ли. Уважаю детективы, прочел многие произведения Артура Конан Дойла.

– Благодаря вашей экспертизе в том числе определяется не только причастность человека к преступлению, но и его невиновность?

– Мы не квалифицируем действия подозреваемых, не признаем их виновность или наоборот. Можем благодаря экспертизе подтвердить, например, присутствовал подозреваемый на месте происшествия или нет. Допустим, нам дали на исследование обувь, мы её исследуем и приходим к заключению, что ни одна из предоставленных пар не совпадает с той, отпечатки которой обнаружены. Однако человек мог уничтожить ту, что совпадает. Мы же даем заключение лишь по предоставленным предметам. Попросту говоря, нам ставят вопросы, мы на них отвечаем.

– Какой главной чертой должен обладать эксперт-криминалист?

– Пространственным мышлением. С техническим образованием и образом мыслей это дается легко, с гуманитарным – сложнее. Еще нужны усидчивость, внимательность к деталям, дотошность и ответственность.

– Спасибо за беседу!