Речичане и их работа: Екатерина Поддерёгина. Судебная медицина требует мириады усилий, моральной стойкости и творчества

О том, какая она, работа судмедэксперта, какие предполагает сложности и чем привлекает, незадолго до Дня судебного эксперта – 22 апреля – рассказала в небольшом интервью «Дняпроўцу» Екатерина Поддерёгина, государственный медицинский судебный эксперт сектора судебно-медицинских экспертиз Речицкого МРО.

– Екатерина, поделитесь, как определились с профессией?

– Каждая ниша медицины – огромный завораживающий пласт знаний. Я долго не могла выбрать направление, которое было бы ближе к сердцу. В начале пятого курса медицинского университета впервые соприкоснулась с судебной медициной на лекции, которую проводил Олег Александрович Рудик. Он рассказал, как она обширна, чинна, своеобразна и поливекторна.

После шестилетнего обучения в медицинском университете я прошла годичное дополнительное обучение в институте повышения квалификации и переподготовки кадров ГКСЭ. Там полностью погрузилась в судебную медицину, участвовала в соревнованиях, акциях, поездках благодаря комитету. В 2023 году пришла по распределению в сектор судебно-медицинских экспертиз Речицкого МРО.

– В чем все-таки для вас уникальность работы судмедэксперта?

– В медицине каждый врач, по сути, занимается изучением и работой только с одной частью организма. Офтальмолог изучает только органы зрения и так далее. Изящество судебной медицины в том, что она включает изучение всего человеческого организма, а не орган или систему органов, его патологические состояния и травмы, затрагивая все врачебные специальности, а также танатологию, энтомологию, одорологию, вариативную анатомию и многое другое. Она сложна и требует мириады усилий, моральной стойкости, творчества. Это та профессия, которой учишься всю жизнь.

– Что такое вариативная анатомия?

– Это вариант нормы. Мы все разные со всех точек зрения. За мою практику встречались разные деления артерий, был человек, у которого кости предплечья были одинаковые, видела я и 13-ю пару ребер – в норме их должно быть 12.

– Екатерина, расскажите, в чем, по большей части, состоит ваша работа?

– Мы работаем и с живыми, и с мертвыми. Проводим вскрытие, чтобы определить причину смерти: носила она насильственный или ненасильственный характер. С живыми проводим экспертизу по определению степени тяжести телесных повреждений.

Выезжаем на места происшествий в случае, если есть признаки насильственной смерти, если смерть произошла вне учреждений здравоохранения, в машине скорой медицинской помощи или в общественном месте, например, на улице.

– Насколько отличается ваша работа от того, что мы видим в фильмах о судмедэкспертах? Вот они приезжают на место и сразу же говорят причину смерти и время ее наступления. Как происходит в жизни?

– Фильмы максимально преувеличивают. Из-за этого иногда рождается недопонимание с прохожими, если всё случилось на улице, или родственниками погибшего. Они могут требовать назвать точную причину смерти прямо на месте. Однако визуально это определить практически невозможно, особенно если человек умер от какого-либо хронического заболевания. Да, прямо на месте мы можем ответить на некоторые вопросы следователя, например, касающиеся давности наступления смерти. Если же есть визуальные признаки каких-либо причин смерти, мы тоже в предположительной форме говорим об этом.

– Помните свой первый выезд?

– Да, он был в Гомеле, когда я проходила стажировку. На остановке общественного транспорта обнаружили женщину: у нее была предсмертная клиника сердечного генеза. Ничего криминального.

– Сталкивались уже с необычными случаями на своей практике?

– Был мужчина, который при жизни жаловался на боли в сердце. И, когда он умер, эксперт, который выезжал на место происшествия, предположил, что наступила скоропостижная смерть сердечного генеза. На вскрытии же была обнаружена обширная прободная язва желудка, которая приросла к сердечной сорочке – мешочку, который обволакивает сердце. И всё, что он ел, попадало прямо в сердце. В результате причиной смерти стала тампонада сердца – в сердечной сорочке были обнаружены кусочки еды.

– Какие чаще всего причины смерти приходится устанавливать?

– На первом месте по причине смертей – заболевания и патологии, связанные с сердечно-сосудистой системой. Обычно это вторичная кардиомиопатия, чаще всего алкогольная. Если простым языком, проблемы с сердцем из-за спиртного.

– Часто к вам обращаются, чтобы снимать побои после семейных конфликтов?

– Да, есть женщины, которые регулярно приходят фиксировать телесные повреждения. При этом никаких мер, чтобы уйти от мужа или сожителя, не предпринимают. Для них это как устоявшаяся норма. Есть женщины, на которых впервые подняли руку, и они сразу прерывают отношения – встречались мне и такие. Но это редкость, в основном продолжают терпеть.

Если говорить о колото-резаных ранениях, то они при семейно-бытовых конфликтах встречаются как со стороны мужчин, так и со стороны женщин.

– Как относитесь к фильмам ужасов?

– Я их не люблю, больше нравятся фильмы про анатомию или детективы. Какие могла бы выделить? Наверное, «Молчание ягнят», «Ганнибал».

– Чем увлекаетесь в свободное время?

– Люблю рисовать, чаще всего абстракцию – окончила в Гомеле, где родилась и выросла, художественную школу. Занимаюсь спортом: аэройогой, бегом.

– Как удается восстанавливаться от такой непростой деятельности?

– Со временем каждый эксперт абстрагируется от всего, добивается полного хладнокровия ума – нам ведь нужна ясность и способность логически мыслить. Если бы мы включали чувства на каждом вскрытии, подробно думали о семейном горе, моментально выгорели бы. Человек адаптируется ко всему, это вопрос времени.

– Что пожелаете коллегам в профессиональный праздник?

– Я желаю всем экспертам страны титанового покрытия души, объективности, бездну семейного тепла и творческой поглощенности своей работой.