Опрос речичан. Эхо войны

76 лет назад закончилась Великая Отечественная война. Много сказано о тех героических и скорбных годах и о людях, живших и умиравших на полях сражений, в партизанских отрядах, под гнетом «нового порядка», в концентрационных лагерях и гетто. Говорят, наша страна не досчиталась каждого четвертого, возможно, и каждого третьего. Нет такой семьи, в которой не осталось бы памяти о войне. Об этом мы и поговорили с речичанами: о семейной памяти и о близких, судьбы которых война разделила кровавой бороздой на две части – до и после.

Ирина Яковлевна:

– Дедов своих я не знала – они оба погибли на фронте. А отца моего, Якова Федоровича, подростком угнали на работу в Германию – там он был остарбайтером, работал у хозяина на ферме. Уже после Победы их везли эшелоном назад, на Родину. И так сложилось, что на какой-то из остановок в вагон заглянул лейтенант. Он спросил, кто владеет сваркой, у одной из машин в его подчинении был поврежден бензобак. Папа как раз на той ферме научился, ну, и вызвался. Его сняли с поезда, и после выполненной работы он приехал домой на другом военном эшелоне. Все, с кем он ехал из Германии, попали в поле зрения компетентных органов, их судьба была нелегкой, а мой отец благодаря этому лейтенанту прибыл домой без всяких проблем. Семья матери жила в Речице, пережили голод и холод, и тяжкую работу во время оккупации. Двоюродного деда немцы расстреляли под Озерщиной, он работал в типографии… Как такое можно забыть?

Олег Александрович:

– Мой отец, ныне покойный, служил в бомбардировочной авиации, а тесть был настоящим героем-партизаном, потом воевал в рядах Красной Армии. Как всякие настоящие фронтовики, они не любили распространяться о войне и вообще о событиях тех лет. Редко когда их можно было уговорить поделиться воспоминаниями. Знаю, что тесть партизанил в Западной Беларуси в составе Пинского соединения. Совершали налеты на железные дороги, другие диверсии. Рассказывал он, и как выходили по болоту из окружения, отстреливались от немцев… Он и фильмов о войне почти не смотрел, говорил, что они слишком далеки от правды. Скромный был человек и при этом – настоящий герой!

Раиса Александровна:

– Мне на начало войны было шесть лет, я 1935 года рождения. А семья у нас многодетная – мама, папа и нас четверо, да и еще потом родились после 1940 года двое… Итого шестеро! Мы жили по улице Ивановской, там, где сейчас Речная, а недалеко от нас размещался немецкий гарнизон. После освобождения Беларуси отца моего на фронт не забирали – у него были слабые легкие. Он работал электриком, по всему городу чинил приборы, освещение. Понимаете, в детском возрасте оккупация, война – всё это видится и воспринимается по-другому, мы не осознавали, не разбирались в том, что именно происходит вокруг. Основной груз забот лег, конечно, на плечи взрослых, родителей. Война – это жутко. Точно знаю, такое повториться больше не должно!

Настя:

– Моя прабабушка во время войны была совсем девочкой. Немцы сожгли ее родную деревню. Вместе со своим братом они попали в концлагерь в Озаричах и пережили все его ужасы – там их заразили тифом, морили голодом, запрещали разводить костры. Спали люди на промерзшей земле, постелив ветви деревьев… Насколько я знаю – в Озаричском лагере смерти содержалось 50 тысяч человек, из которых почти половина погибла. От смерти в лагере их спасли солдаты Красной Армии во время освобождения Беларуси. До сих пор у нас в семье хранятся документы, которые свидетельствуют о их пребывании в том страшном месте.

Паша:

– В нашей семье есть одна история: моего прадеда немцы отправили в концлагерь, и выручать его отправилась моя прабабушка. Жили они в какой-то деревне под Речицей. Сколько километров она прошла и как нашла прадедушку, я не знаю. Но каким-то чудом ей удалось выкупить его из концлагеря за золотое кольцо и вернуть домой! Очень жаль, что нельзя просто сесть с ними рядом и выслушать полную версию этой истории и многих других, не менее интересных и драматичных.

Перепечатка текста и фото Dneprovec.by запрещена без разрешения редакции. info@dneprovec.by