Строкой истории. Капитуляция – безоговорочная

Особенностью большой политики является то, что конечный результат нередко уже известен, однако этапы продвижения к нему довольно длительны. Так было и с последней точкой во Второй мировой войне.

…Крымская (Ялтинская) конференция 4–11 февраля 1945 года явилась второй конференцией руководителей трех союзных держав – СССР, США и Великобритании – в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Состоялась, когда борьба против фашистской Германии вступила в свою завершающую стадию. Однако общий враг продолжал ожесточенно сопротивляться, надеясь, скорее всего, не на реальные возможности, а на некий мифический шанс, как, скажем, предполагаемые распри среди союзного триумвирата.

Во время работы конференции обсуждались вопросы не только скорейшей победы над Германией, но и послевоенного переустройства мира. В проекте совместного заявления прессе о результатах Крымской конференции Президент Соединенных Штатов Америки Франклин Д. Рузвельт, премьер-министр Великобритании Уинстон С. Черчилль, глава правительства и руководящей партии СССР И. В. Сталин с их министрами иностранных дел, начальниками генеральных штабов в первом разделе документа «Разгром Германии» и во втором – «Оккупация Германии и контроль над ней» в предельно сжатой форме изложили свое видение дальнейшей судьбы общего врага. В завершающих строках первого раздела было констатировано: «Нацистская Германия обречена. Германский народ, пытаясь продолжать свое безнадежное сопротивление, лишь делает для себя тяжелее цену своего поражения».

Скорее всего, напряженность работы не позволила строки, что приведены выше, сделать более четкими. Связав безнадежное сопротивление не с усилиями немецкого народа, а с бессмысленностью сопротивления со стороны германской верхушки. Признав согласие на безоговорочную капитуляцию, Гитлер и его клика помогли бы стране избежать чудовищности последующих разрушений. Сохранив при этом сотни тысяч жизней немецких солдат и офицеров. Были бы сохранены тысячи и тысячи жизней воинов-победителей. К сожалению, этого не случилось. Хотя уже в записях от 13 марта 1945 года, сделанных Йозефом Геббельсом, всемогущим министром пропаганды гитлеровской Германии, следует горькое признание: «…Настроение германского народа, как в тылу, так и на фронте все больше падает. Органы пропаганды рейха постоянно жалуются на это в своих донесениях. Народ чувствует нашу полную бесперспективность в войне. Критикуя в целом военное руководство, он уже не щадит и фюрера…» (Й. Геббельс. Последние записи, Смоленск, «Русич», 1993 г., с. 167).

Казалось бы: самое время остановиться и, взвесив за и против, сделать правильное решение в определении дальнейшей судьбы Германии.

Конечно же, Геббельс – демагог, а что военные? И прежде всего начальник генерального штаба Вильгельм Кейтель, которому предстоит первым поставить свою подпись под актом о безоговорочной капитуляции Германии (8 мая 1945 года). В его «Воспоминаниях», написанных в Нюрнбергской тюрьме после вынесения смертного приговора, упоминается и 20 апреля 1945 года: «…20 апреля около полудня англо-американские воздушные флоты в последний раз бомбили правительственный квартал Берлина. Я, моя жена, супружеская пара Дениц (Карл Дениц, командующий подводными силами германской империи. Согласно завещанию Гитлера возглавил правительство Германии. – Прим. автора статьи) и наши адъютанты с внутренним содроганием наблюдали за апокалиптической картиной уничтожения одного из красивейших городов Европы из сада служебной квартиры гросс-адмирала» (Вильгельм Кейтель. 12 ступенек на эшафот.., Ростов-на-Дону, «Феникс», 2000 г., с. 342).

А дальше…

На 16.00 был назначен доклад в бункере фюрера. Несколькими минутами ранее Гитлер вручил «Знаки зенитчика» и «Железные кресты» членам молодежного «Гитлерюгенд», особо отличившимся при отражении налетов союзной авиации.

Кейтель был в числе поздравивших Гитлера по случаю его дня рождения (20 апреля). О том записано: «Когда я переступил порог комнаты Адольфа Гитлера, то интуитивно почувствовал, что традиционно-обезличенные поздравления не будут соответствовать драматизму момента, и, преодолевая волнение, произнес, что все мы благодарны судьбе, которая отвела от него предательский удар в июле 44-го. Провидение хранило его, чтобы в час тяжелых испытаний, который пришелся на день его рождения, он предпринял решительные шаги по спасению созданного им Третьего рейха. Нужно действовать и действовать без промедления, пока Берлин не стал ареной ожесточенных боев.

Я собирался развить свою мысль, но неожиданно он прервал меня и произнес: «Кейтель, я знаю, чего я хочу. Я уже принял решение и буду сражаться на подступах к Берлину или в самом Берлине…» (Там же, с. 343–344).

 Как видим, Кейтель, который станет всячески оправдываться во время Нюрнбергского процесса, не только не делает попытки «подсказать» Гитлеру безнадежность положения, но и подталкивает его к дальнейшему сопротивлению.

…А теперь 8 мая 1945 года.

 Капитуляция вермахта была подписана в союзнической штаб-квартире в Реймсе, однако И. В. Сталин решительно настоял на повторении церемонии подписания акта о капитуляции. Уже в Берлине.

Пожалуй, будет излишним описывать то, как в целом проходило важнейшее историческое событие. Со встречей представителей, с претензией Кейтеля «почему в текст документа не внесены дополнения об отсрочке санкций» и другим. Поэтому достаточен лишь один абзац из «Воспоминаний» генерал-фельдмаршала вермахта: «…Торжественная церемония началась недолгой вступительной речью, затем Жуков спросил меня: «Готовы ли вы признать документ действительным и засвидетельствовать это своей подписью?» Я громко и отчетливо произнес: «Да!» Началась церемония подписания акта, затем подтверждение под присягой, как только я скрепил документ своей подписью. После завершения церемонии мы покинули зал через ближайшую дверь позади нас». (Там же, с. 385).

«Воспоминания» Вильгельма Кейтеля завершаются строками: «До 13.5.45 я содержался под стражей в лагере военнопленных в Мондорфе, с 13.5.45 – в одиночной камере Нюрнбергской тюрьмы. 13.10.46 ожидаю приведения в исполнение смертного приговора. Закончено 10.10.1946».

В письме к доктору Отто Нельте (адвокат) от 1 октября 1946 года Кейтель просит помощи в замене смертной казни через повешение «достойной солдата смертной казнью», т. е. расстрелом.

В строках письма к старшему сыну (3 ноября 1946 года) Кейтель пишет: «…Я не раскаиваюсь ни в одном из произнесенных мной в Нюрнберге слов и не отрекусь ни от одного из них. Отвечая на любые самые нелицеприятные вопросы, я стремился говорить правду и только правду. Тем и горжусь, что чист перед своей совестью, перед будущими поколениями немцев и перед лицом истории…» (Там же, с. 393).

И чем же одному из ближайших сподвижников Гитлера было гордиться и оставаться «чистым» перед будущими поколениями немцев и перед лицом истории? Тем, что «невероятные успехи в ходе польской, а потом и французской кампаний, произвели на военных – в том числе и на меня – настолько сильное впечатление, что мы уверовали в его (т. е. Гитлера) военный гений и безоговорочно доверяли ему там, где опыт и здравый смысл должны были бы подсказать нам прямо противоположные действия. В том наша вина перед Богом, миром и нашим многострадальным народом».

Или в следующем (?): «…Все, что происходило на Востоке, можно объяснить только партийно-политической ненавистью Гитлера к мировоззренческому врагу. Гитлер и генералы, руководствовавшиеся его выступлениями, были убеждены в том, что речь идет о жизни и смерти целых народов. Отсюда – безжалостность приказов, прежде всего приказа от 17.6.1941 г., который я всячески пытался смягчить, как при отправке в войска, так и при его исполнении. Гитлер был убежден: обычаи войны и уложения военного права утратили свой первоначальный смысл и не будут играть сколько-нибудь заметной роли в битве на Востоке».

Пытаясь обелить себя и вермахт в целом, Кейтель старается увести того, кому читать страницы «Воспоминаний», в разглагольствование, что «Советская Россия не признает международных конвенций и не намерена соблюдать писаные и неписаные законы войны». Нет искренности в его признании: «Я глубоко потрясен масштабами репрессий и злодеяниями…» А если так, то суровый приговор Нюрнбергского трибунала справедлив и к нему, Вильгельму Кейтелю, одному из виновников страшных войн (Второй мировой в целом и войны Великой Отечественной).

Приговоры к смертной казни, вынесенные Международным военным трибуналом 1 октября 1946 года, были приведены в исполнение 16 октября. Вильгельм Кейтель не дождался «справедливости» в замене виселицы на смерть, «достойной солдата».

…В речах, прозвучавших во время работы Нюрнбергского процесса, обвинители от СССР и их союзников приводили немало примеров международной преступности фашизма. Они и в речи главного обвинителя от СССР Р. А. Руденко.

Так, в свое время Гитлер откровенничал перед Германом Раушнингом:

«Я освобождаю людей от отягощающих ограничений разума, от грязных и унижающих самоотравлений химерами, именуемыми совестью и нравственностью, и от требований свободы и личной независимости, которыми могут пользоваться лишь немногие»;

«После столетий хныканья о защите бедных и униженных наступило время, чтобы мы решили защитить сильных против низших. Это будет одна из главных задач немецкой государственной деятельности на все время – предупредить всеми име-
ющимися в нашем распоряжении средствами дальнейшее увеличение славянской расы. Естественные инстинкты повелевают всем живым существам не только завоевывать своих врагов, но и уничтожать их. В прежние дни прерогативой победителя было уничтожать целые племена, целые народы»;

«Мы должны развить технику обезлюживания. Если вы спросите меня, что я понимаю под обезлюживанием, я скажу, что имею в виду устранение целых расовых единиц. И это то, что я намерен осуществить, это, грубо говоря, моя задача. Природа жестока, поэтому и мы можем быть жестокими. Если я могу послать цвет германской нации в пекло войны без малейшего сожаления о пролитии ценной германской крови, то, конечно, я имею право устранить миллионы низшей расы, которые размножаются, как черви!» (Герман Раушнинг. Голос разрушения. Нью-Йорк. 1940 г.).

Герману Раушнингу (в 1933–1934 гг. – руководитель Данцигского сената; вскоре был исключен из национал-социалистской немецкой рабочей партии (НСДАП, сегодня нередко именуется как национал-социалистическая) и стал антифашистом) доверять, если в целом, не следует. Однако не вызывает сомнения, что аналогичные «откровения» Гитлер высказывал почти на каждом совещании. Возможно, Раушнинг что-то да заимствовал у других.

То, что Гитлером декларировано задолго до начала Великой Отечественной войны, нашло продолжение в его последующих указаниях и распоряжениях накануне и во время войны, в многочисленных приказах и директивах СД, СС, СА, боевых частей, немецко-гражданской администрации на временно оккупированных территориях и т. д. И это – непреложный факт.

Уроки. Чему учат?

…12 апреля 1945 года умер Франклин Рузвельт. Смерть наступила от кровоизлияния в мозг. Хотя несколькими минутами ранее президент был в хорошем состоянии. Погрузился в чтение, позируя художнице с русскими корнями Елизавете Шуматовой.

Не поднимая глаз от бумаг, сказал: «Нам осталось пятнадцать минут». В ответ Шуматова кивнула и продолжила работу.

Рузвельт закурил. Внезапно потер лоб, затем шею. Побледнел и произнес: «У меня ужасно болит голова». Это были его последние слова. Президент США потерял сознание. Жизнь теплилась в нем еще два часа…

Очень быстро стало понятно: новый президент Соединенных Штатов Америки Гарри Трумэн (до этого вице-президент) к Советскому Союзу, являющемуся союзником по антигитлеровской коалиции, добрых чувств не питает.

…13 мая 1945-го, когда после капитуляции фашистской Германии не прошла и неделя, Г. К. Жуков, командующий 1-м Белорусским фронтом, поставил перед И. В. Сталиным вопрос: «В связи с тем, что за последнее время участились случаи самовольных полетов самолетов союзников над территорией, занятой нашими войсками, и городом и летчики союзников не выполняют требований идти на посадку, прошу указать, как с ними поступать».

На протесты с советской стороны следовали «объяснения»: самолеты сбились с курса и т. д.

15 мая 1945 года Жуков получил указание Сталина: «Всех иностранцев союзных нам государств, как военных, так и гражданских, самовольно проникающих в район Берлина (зона советской оккупации), задерживать и возвращать обратно».

4 июня 1945 года Жуковым было отдано распоряжение о принятии необходимых мер по усилению бдительности и поддержанию боевой готовности войск.

Ставилась задача, направленная на подготовку активной обороны занимаемой территории: «…К 15 июня 1945 г. отработать планы подъема подразделений, частей, соединений и армий по тревоге… Оборонительные сооружения строить и развивать только в ночное время и, в крайнем случае, в процессе плановых занятий по обороне небольшими подразделениями. Все построенные и находящиеся в постройке окопы, ходы сообщения, НП, ОП и прочие инженерные сооружения к рассвету должны быть тщательно замаскированы от местного населения и наблюдения союзников. Минирование местности до особого распоряжения не производить».

Много вопросов вызывают строки декларации о поражении Германии и взятии на себя верховной власти в отношении Германии правительствами Союза Советских Социалистических Республик, Соединенного Королевства и Соединенных Штатов Америки и Временным Правительством Французской Республики. В статье 6 записано: «а) Германские власти должны передать представителям союзников в соответствии с порядком, который будет ими установлен, всех находящихся в их власти военнопленных, принадлежащих к Вооруженным силам Объединенных Наций, и представить полные списки этих лиц с указанием мест заключения в Германии и на территории, оккупированной Германией. Впредь до освобождения таких военнопленных германские власти и народ должны охранять их жизнь и имущество и обеспечить их достаточным питанием, одеждой, кровом, лечебной помощью и денежным содержанием согласно их званиям и должностям;

б) Германские власти и народ должны подобным же образом обеспечить и освободить всех других граждан Объединенных Наций, которые заключены, интернированы или подвергнуты другого рода ограничениям, и всех других лиц, которые могут оказаться заключенными, интернированными или подвергнутыми другого рода ограничениям по политическим соображениям или в результате каких бы то ни было нацистских мер, закона или постановления, которые устанавливают дискриминацию на основании расовой принадлежности, цвета кожи, вероисповедания или политических воззрений».

«Требования», как видим, крайне скромны, а где-то и просительные. В то время, когда Германия повержена.

…В приговоре Нюрнбергского Трибунала перечислялись конкретные одиозные фигуры фашистской Германии индивидуально, как членов групп или организаций, к которым они соответственно принадлежали: имперский кабинет, руководящий состав национал-социалистской партии, охранные отряды германской национал-социалистской партии (известные под названием СС), включая службу безопасности (известную под названием СД), государственная тайная полиция (известная под названием гестапо), штурмовые отряды германской национал-социалистской партии (известные под названием СА), генеральный штаб и верховное командование германских вооруженных сил.

Однако, несмотря на мнение советской стороны обвинения, правительственный кабинет нацистской Германии, ее генеральный штаб и высшее командование германских вооруженных сил преступными организациями признаны не были. Оправданы, также вопреки мнению советской стороны, трое подсудимых:

Яльмар (Гельмар) Шахт. После прихода Гитлера к власти (1933 год) был назначен им президентом рейхсбанка, через год – министром экономики. С мая 1935-го – генеральный уполномоченный по вопросам военной экономики Германии. В 1943 году, поняв неизбежность краха фашистской Германии, покинул Гитлера и установил связь с оппозиционными кругами. Тем не менее Гитлер сохранил ему жизнь;

Франц фон Папен. Рейхсканцлер Германской республики. В правительстве Гитлера занимал пост вице-канцлера. В 1939 году был назначен послом в Анкару (Турция);

Ганс Фриче. В 1938–1942 гг. – начальник отдела внутренней прессы министерства пропаганды фашистской Германии. В дальнейшем – руководитель отдела радиовещания того же министерства.

Пожизненное заключение последовало в отношении Рудольфа Гесса (советская сторона требовала смертной казни через повешение). Гесс в фашистской партии с 1920 года. Активный участник захвата власти и установления в Германии террористической диктатуры. Обладал колоссальной неограниченной властью: в апреле 1933 года назначен заместителем фюрера по руководству нацистской партии, в декабре того же года – членом тайного совета министров. С августа 1939 года, в канун развязывания Второй мировой войны, – член совета «по обороне империи». В сентябре 1939 года официально объявлен Гитлером его преемником после Геринга. В мае 1941 года вылетел (считается, что втайне от Гитлера) в Англию с целью «нормализации связей».

Американский обвинитель генерал Т. Тейлор на Нюрнбергском процессе фашизм с его преступлениями сравнивал образно: «Если сбить с дерева отравленные плоды, то этим будет достигнуто немногое. Гораздо труднее выкорчевать это дерево со всеми его корнями, однако только это в конечном счете приведет к добру. Деревом, которое принесло эти плоды, является германский милитаризм. Милитаризм был сердцевиной нацистской партии настолько же, как и сердцевиной вооруженных сил» (НИ ДАВНОСТИ, НИ ЗАБВЕНИЯ… По материалам Нюрнбергского процесса. Москва, издательство «Юридическая литература», 1984, с. 393–394).

Тот же Т. Тейлор, но уже в начале 1985 года, в выступлении по западногерманскому телевидению заявил: «После 45-го года нам как раз были нужны в качестве союзников немецкие военные преступники, а русские должны были выступать в роли новых обвиняемых» (Газета «Правда», номер от 18 января 1985 года).

Комментарии, как думается, излишни. И как не сослаться на слова императора Александра III, которые в Российской Федерации ныне особо популярны: «Мы должны все время помнить, что мы окружены врагами и завистниками. Что друзей у нас, русских, нет. Да нам их и не надо при условии стоять друг за друга. Не надо и союзников: лучшие из них предадут нас. У России только два союзника: ее армия и флот». Названные «союзники» Российской Федерации и сегодня являются надежным гарантом дальнейшего существования страны, а равно и будущего союзного государства – Республики Беларусь.

Победа! Она уже свершилась…

…Акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил был подписан на стыке 8 и 9 мая. В это время в Москве в Кремле готовился Указ Верховного Совета СССР «Об объявлении 9 мая Праздником Победы». В документе записано: «В ознаменование победоносного завершения Великой Отечественной войны советского народа против немецко-фашистских захватчиков и одержанных исторических побед Красной Армии, увенчавшихся полным разгромом гитлеровской Германии, заявившей о безоговорочной капитуляции, установить, что 9 мая является днем всенародного торжества – ПРАЗДНИКОМ ПОБЕДЫ.

9 мая считать нерабочим днем.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. КАЛИНИН.

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. ГОРКИН.

Москва, Кремль. 8 мая 1945 г.».

Конечно же, большинство населения СССР, как и основная часть жителей Речицы и района, района бывшего Василевичского о том, что 9 мая объявлено нерабочим днем, узнали с опозданием.

Так, в бригады колхоза им. Дзержинского (д. Ровенская Слобода) радостную весть агитаторы 9 мая принесли в поле в 9 часов утра. Состоялись митинги. В бригаде № 6 патриотическое «слово» прозвучало из уст стахановки Юлии Сивухо.

Представители колхозов Озерщинского сельского Совета местом общего митинга избрали площадку перед помещением Совета. К колхозникам присоединились труженики местной судоверфи.

Коллектив станции Речица на митинге решил «развернуть социалистическое соревнование в честь Победы. План погрузочно-разгрузочных работ выполнить к 5 августа (День железнодорожника) на 130 процентов. На 10 процентов сократить простои вагонов. Не иметь ни одного случая аварий и содержать путевое хозяйство в отличном состоянии».

Труженики завода им. Ворошилова («Дубитель») после выступления секретаря партийной организации Солымовой «поклялись, что не пожалеют сил, чтобы свято выполнить те указания, которые дал товарищ Сталин в первомайском приказе».

Повсеместно проводилась подписка на очередной (четвертый) Государственный военный заем.

В колхозе им. Литвинова (д. Озерщина) бригадир И. Серак подписался на 2000 рублей, внеся 500 рублей наличными. Аналогично поступил и колхозник Ф. Ворона: подписка на 2000 рублей, 600 – наличные. Инвалид Великой Отечественной войны Н. Курлович подписался на 1000 рублей (вся сумма внесена наличными).

В День Победы колхозы Подолесского сельского Совета из намеченных 35 000 рублей наличными уже внесли 17 500 рублей.

Общерайонным лидером по подписке на военный заем стал Ровенскослободский сельский Совет. Согласно плану в его колхозах предполагалось разместить заем на 130 тысяч рублей. Уже к 7 мая названная сумма была превышена на 2 тысячи рублей.

Коллектив речицкой лесобазы подписался «на 120 процентов от месячного фонда заработной платы».

…По состоянию на День Победы весенне-полевые работы в Речицком районе были выполнены на 39,7 процента. В лидерах – Ровенскослободский сельский Совет (73 процента). На последней строке общерайонной сводки Вышемирский Совет – 16 процентов. Особенность населенных пунктов данного сельского Совета в том, что после прохождения фронта (ноябрь1943 года) в них не осталось ни одного уцелевшего жилого дома. Ни одного!

Повсеместно по Речицкому району (так и по району Василевичскому) почти не осталось лошадей, поэтому весенний сев и 1945-го проводился в основном с использованием коров. Ясно, что при подобной эксплуатации ожидать от животных молока не приходилось.

Большие надежды возлагалась на машинно-тракторные станции. Согласно государственному плану за период весенне-полевых работ Речицкой МТС требовалось вспахать 900 гектаров. На производственном совещании коллектив станции принял решение задание превзойти. Тракторист Петр Колесник, вызвав на соревнование Тимофея Бончака, стал лидером МТС. По состоянию на День Победы вспахал около 200 гектаров. При экономии горючего. Работу проводил на полях родной деревни Леваши. Правлением колхоза «Сталінскі гарадок» премирован 800 рублями.

Лучшей трактористкой Речицкой МТС являлась Ольга Кушнерук. По состоянию на 16 мая при плановом задании в 85 гектаров вспахала свыше 100.

Среди производственных бригад первое место уверенно держал коллектив Константина Дубровского: тремя тракторами к 15 мая было вспахано 394 гектара. На втором месте – бригада Федора Сивухи: 335 гектаров.

К 15 мая коллектив Речицкой МТС вспахал 1200 гектаров и был занесен на областную Доску почета.

Что до Холмечской МТС, то она серьезно отставала от запланированного, хотя и в ее коллективе имелись явные лидеры, значительно перевыполнившие задания: Леонид Собко и Михаил Писаренко.

…Работа по восстановлению разрушенного войной в первой половине 1945-го, как и годом ранее, легла в основном на плечи женщин и подростков. Воинов-фронтовиков, повергших фашистскую Германию, ожидала война с Японией…

Перепечатка текста Dneprovec.by запрещена без разрешения редакции. info@dneprovec.by