Люди земли Речицкой. Леонид Лужанков: «Продолжаю работать над собой…»

Леонид Стефанович Лужанков – человек неординарный. По паспорту – 92. По состоянию души ощущает он себя не старше 70. Но я бы планку снизила. Даже внешне: выправка – молодым даст фору. В беседе Леонид Стефанович производит впечатление: память уникальная, безукоризненно грамотная красивая речь, приплюсуйте к этому удивительную долгую жизнь. К тому же есть и интрига жанра – Леонид Лужанков является неоднократным победителем международного конкурса чтецов. Ну как тут, скажите, было не заинтриговаться? И вот Леонид Стефанович – гость «Дняпроўца».

Детство – мир, где можно согреться

Родился Леонид Лужанков в д. Ржавцы Шкловского района. Родители – учителя. А это значит – первые люди, самые уважаемые, что ни на есть интеллигенция. «Когда учитель шел по деревне, лучше было не попадаться на глаза – дети не должны были балбесничать на улице, – вспоминает Леонид Стефанович. – А если ещё и «здравствуй» не скажешь, лупцовка отменная обеспечена». Когда пошел в первый класс, отца перевели в другой населенный пункт директором школы. Учился Леонид хорошо. Иначе и быть не могло: мама преподавала в начальных классах. Вскоре она решила взяться за сына не на шутку: он каждый день писал диктанты. Особенно страдал Леонид на каникулах. Детвора носилась по улице, а у него всё то же – диктант и работа над ошибками. Потом пройдут годы, и чистописание (а отсюда и подчеркнуто чистая речь) очень пригодится ему в жизни, но разве думаешь об этом, когда тебе 10 годков? Когда были контрольные, а в дальнейшем и экзамены по русскому, одноклассники знали: надо садиться за парту к Лужанкову. Не прогадаешь – спишешь и хорошая оценка обеспечена. До сих пор чутьё ему не изменяет и всегда безошибочно подсказывает, как писать правильно. И это не хвастовство, исключительно – констатация фактов.

А память сердца говорит…

Война запечатлелась у нашего героя с первого дня и до последнего. Вспоминает мой собеседник эпизоды до мельчайших деталей, подробностей. Отец его, по образованию историк, не сомневался: войны не будет. А когда припекло и военкомат эвакуировался на Восток, семья на лошади с пожитками стала искать прибежище. Немцы наступали. Спустя какое-то время вернулись домой, но все было разграблено. Отец попал в плен, бежал, ушел в партизаны… Поскольку он знал хорошо здешние места, его определили начальником разведки. И ещё не раз семье Лужанковых – матери с двумя детьми – приходилось бежать, бросив все свои пожитки. Пережили боль, горе, предательство… Однажды совершенно невероятным образом они воссоединились с партизанским отрядом, где был отец. И тут новое испытание: чтобы не подвергаться опасности, они вынуждены были покинуть партизанский отряд, на который объявили охоту фашисты. Тогда же немцы сняли семь тысяч солдат с фронта и цепью прочесывали лесной массив. Отец Леонида погиб в неравном бою у д. Козел Круглянского района. Когда Леня начал зарабатывать, купил мотоцикл и на нем приехал в этот район, разыскал могилу (ещё живы были свидетели той трагедии). Затем прах отца перезахоронили в братской могиле. Однако фамилия его на обелиске отсутствует. «Опять придется обращаться в Белыничский район Могилевской области, чтобы увековечили память», – говорит со вздохом Леонид Стефанович.

Траектория судьбы

Получив диплом об окончании Оршанского железнодорожного техникума, засобирался Леонид в дорогу дальнюю – в Восточную Сибирь, Иркутск. Причем сагитировав туда практически всю свою группу. Молодым хотелось посмотреть мир и себя показать. Наш герой трудился и поднимался по карьерной лестнице: дежурным по станции Черемхово, маневровым диспетчером, инженером станции, потом переведен в управление Восточно-Сибирской железной дороги старшим инженером. А затем, окончив лесотехнический техникум, оказался в Могилеве. Хотя Иркутск его не отпускал, изо всех сил на мебельном пытались удержать толкового специалиста: обещали должность мастера на любом участке. Однако Могилев «перевесил»: семейные обстоятельства. К тому же здесь он проходил практику на мебельной фабрике. Его преддипломная работа хорошо запомнилась директору. В ней Лужанков спроектировал сушильное хозяйство с учетом железной дороги, что проходила рядом.

А затем оказался Леонид в Речице, где проживали его мать и сестра. Тут своя школа жизни. Кое-как приняли на мебельный комбинат в стульевое отделение. Участок был тяжелый. Работал старший мастер Леонид Лужанков практически в две смены. Участок этот он вытянул, даже премии пошли. Через пару лет возглавил техкабинет института научно-технической информации и пропаганды, а спустя пять лет уже трудился инструктором Речицкого горкома КПБ. Далее без малого десять лет – в НГДУ, какое-то время возглавлял партийную организацию: а это 300 человек. Работы хватало, трудились не на бумаге, а по-настоящему.

В 77-м судьба привела Леонида Стефановича в д. Заспу.

К вопросу о технике безопасности

Приняли его в хозяйство инженером по технике безопасности. В те времена, по словам Леонида Лужанкова, этим никто не занимался. Передали два листка папиросной бумаги – и вперед. Начинал наш герой с нуля, воспользовавшись старыми связями: раздобыл пару сотен рукавиц, затем рабочие халаты, спецодежду, разработал инструкции по технике безопасности на каждое рабочее место, между делом овладел пишущей машинкой. Лёд тронулся.

Как-то подошел начальник: «Выписывай корочку, берем кочегара». «Нет, – развел руками Леонид Лужанков. – Надо пройти обучение по безопасной эксплуатации котла, а потом будет разговор». В этих вопросах он был принципиален и стоял на своем.

Быть лучше, чем большинство

Всю жизнь Лужанков работал на совесть. Даже партийное собрание готовил с магнитофоном. У него был он старый, военный, запись шла два часа. Когда Леонид Стефанович готовил доклад, прогонял речь раза три, вносил корректировки, опять записывал, слушал.

Авторитеты

Наш герой на всю жизнь запомнил слова своего учителя: «Лёня, любую работу выполняй так, чтобы она понравилась тебе самому. Тогда она понравится и другому. Если результат не по душе, начинай сначала». И всю жизнь старался следовать этим словам. Точно так же подходила к работе и его мать. В годы войны, чтобы выжить, она вязала платки. Свяжет, где-то петелька не понравилась – распускает и опять за спицы.

Причем в работе с коллегами, подчиненными Леонид Стефанович всегда был корректен, внимателен, уважителен. А все потому, что на начальном этапе своего трудового пути общался со многими, кто стал для него в дальнейшем незыблемым авторитетом. Например, в Черемхове он работал дежурным по железнодорожному парку под руководством умного и толкового начальника станции Чабанова, генерал-директора 3 ранга.

«Это был руководитель с большой буквы, – вспоминает Леонид Стефанович. – Командный состав станции внушительный, человек 30. Станция большая: мы грузили в сутки 800 вагонов углем, затем эти вагоны предстояло сформировать в поезда и отправить по назначению. За смену отправляли 18–20 поездов. Ритм очень напряженный. И вот, когда смена заканчивалась, все шли на планёрку к начальнику станции, а он разбирал: что случилось, что не случилось, что должно было случиться. Это было похоже не на разбор полета, как происходит сейчас, а являлось выучкой, наукой для нас. Поэтому шли с настроением. За все время начальник никого не унизил, не отругал. Даже если кто-то был виноват, огонь перед вышестоящими брал на себя: дескать, это я недосмотрел, а не кивал на других, мол, это мои разгильдяи. В НГДУ тоже были достойные руководители. Для меня увиденное было хорошей школой жизни».

Заспа

Порядка 40 лет прожил он в Заспе. Сам построил «засыпную» хатку. Когда Леонид проходил практику на могилевской фабрике, обратил внимание, что многие здания (и цеха, и контора, и клуб) были построены не из кирпича, не из блоков, не из древесины, а из опилок. Леонид Стефанович своими руками вымешивал раствор из опилок, извести и глины, заполняя им карманы конструкции. В итоге хатка получилась крепкой, основательной. Поставили комбинированную печку, которую сконструировала супруга: топка была одна, а печки две. Многие годы держал хозяин коз. И молоко было, и мясо, и масло свое.

Участок был большой. Часть Леонид Лужанков засеял саженцами сосны, на другой посадил 166 деревьев. В основном это были дички, которые он сам прищипывал. И сам косил траву дедовской косой, сушил сено на сеновале на вышках. Получалось четыре укоса за лето. А однажды понял, что силы не те. Жена умерла, дети разлетелись. Однажды нанял косцов и ещё раз убедился в том, что, если хочешь сделать хорошо, сделай сам. И несколько лет назад решился на непростой шаг – переехал в Речицу.

У него четверо детей, четверо внуков, пятеро правнуков. Разъехались кто куда по всему миру: кто в Минске, кто в Канаде, кто в Болгарии, кто в Шкловском районе. Добрым словом вспоминает он своих жен.

Память. Есть чему удивляться

Память у Леонида Стефановича уникальная. Откуда? Наш герой вспоминает, как в детстве старшая сестра (кстати, долгое время работавшая педиатром в Речице) учила стихи. Прочитает вслух, а потом пытается рассказать наизусть. В это время Лёня, валявшийся на печке и разомлевший от тепла, уже схватывал стих на слух и начинал подсказывать. На этом месте следовала потасовка.

А стихи на публике он читал ещё до того, как пошел в первый класс. На Новый год в школе ставили скамеечку у ёлочки, и маленький Лёня чеканил: «Собирались лодыри на урок, а попали лодыри на каток…» Маршака. Когда в Заспе пас коз, читал им наизусть Пушкина, Некрасова, Симонова… Тогда это была его аудитория. Мог читать час, два…

Однажды ему довелось пересечься с Людмилой Грызуновой, руководителем клубного формирования «Живица». Вот тогда и поступило предложение принять участие в конкурсе. Сегодня он дипломант первой и второй степени международного конкурса чтецов, частый гость проводимых клубом мероприятий. Так, Людмила Владимировна «открыла» речичанам этого удивительного человека.

И в конце беседы Леонид Стефанович читал стихи. «Некрасивая и красавица, в данном случае разницы нет, каждой женщине хочется нравиться…» Читал без запинки, выразительно, эмоционально, под мои бурные аплодисменты. А после признался, что продолжает работать над собой.

А вы бы так смогли? Не знаю, как в плане стихов, а в смысле движения вперед?

Блиц-опрос

– Леонид Стефанович, какое Ваше главное правило?

– Никогда не делай зла. Живи по совести.

– А что касается здорового образа жизни: зарядку делаете?

– И зарядку делаю, и скандинавской ходьбой занимаюсь. Я жил долго на козьем молоке, ковалками мясо не ел, но суп был всегда с мясом. 45 лет как не курю. Просто бросил. Без клятв, обещаний. Бросил, и всё. Отказаться от спиртного, наркотиков – это всё исключительно в руках человека. Наука здесь бессильна. Трудно, да. Но здравый смысл должен победить.

– В чем счастье в жизни?

– Счастлив тот, кто хоть одного человека сделал счастливым. И не надо мучиться, искать глубокого смысла. Жизнь, сам процесс – это и есть счастье.

– Ваше отношение к любви?

– Что такое настоящая любовь, я понял после восьмидесяти. Это бережное отношение друг к другу, уважение.

– Как Вы проводите свободное время?

– Смотрю телевизор, но очень редко, жалко времени. Стал читать меньше, потому что проблемы со зрением. И много времени работаю над собой.

Перепечатка текста и фото Dneprovec.by запрещена без разрешения редакции. info@dneprovec.by